Картина Сархана (другая редакция)

Тоже селфи. В левой части кадра Саймон, будто бы помолодевший лет на десять. Даже в уголках глаз не видно фирменных морщинок. На фото он блондин со странной патлатой прической. В правой части кадра зрительный зал. Лизе показалось, что все эти люди смотрят на нее в напряженном ожидании. Будто она, а не Саймон на сцене театра. Они ждут, какое же решение она примет, как дальше повернется судьба героини. Пришло еще одно сообщение от Саймона:

Играю персонажа, который все время сидит в телефоне и делает селфи. Идеальная роль в некотором смысле. Можно даже не особо-то играть!

Лиза поняла, что он прямо сейчас на сцене. Прямо сейчас сделал эту фотографию. Прямо сейчас в роли. И что характерно, раньше он не отправлял ей сообщений. Вжился в роль? Почему-то это было обидно. Она будто бы переписывалась не с Саймоном, а с этим патлатым блондином. Не Саймон спрашивал, как у нее дела.

Ничего не ответив, она встала с дивана. Голова закружилась, снова в черепе заплескалась боль. Дойдя до прихожей, Лиза наклонилась, чтобы подобрать клатч. В этот момент боль как бы перетекла к глазам. Она замерла и зажмурилась, испугавшись, что из глаз на белый пол польется черная маслянистая жидкость. И эта мысль ее горько позабавила. «Я человек, у которого из глаз льется нефть!»

Лиза поняла, что уже несколько секунд стоит в странной позе с закрытыми глазами. На ощупь подобрала с пола клатч и выпрямилась. Очень аккуратно пошла обратно к дивану. Нефть из глаз! Лиза усмехнулась. Какая странная идея! И эта идея почему-то не давала ей покоя. Она будто бы охватывала всю ее, парализуя волю и разум. Это чувство нельзя было назвать однозначно неприятным, некая часть ее личности была рада подчиниться Идее. Лиза чувствовала себя заложницей этого образа, который, кажется, уже становился важнее ее самой. Он будто бы, родившись в недрах ее мозга, стремительно перерастал свою хозяйку. Ему становилось тесно, он требовал свободы.

Лиза упала на диван и закрыла глаза, с интересом наблюдая за тем, что с ней происходит. «Может, я схожу с ума? — отстраненно подумала она. — Может, так это и бывает? Я буду жмуриться, боясь, что из глаз польется нефть. Однажды сюда войдут доктора, которые отвезут меня в какую-нибудь лечебницу. А я так и буду бояться открыть глаза».

— Вы не понимаете, доктор! Вы не понимаете!

— Так расскажите мне, — попросит он вкрадчивым, приятным голосом.

Почему-то доктор в ее фантазии был с пышными усами, в старомодной тройке и с часами на цепочке.

— Если я открою глаза, то из них будет литься нефть! И я даже не уверена, что потом смогу закрыть их обратно!

— А что же в этом плохого? — удивится доктор. — Ведь это прекрасно! Ведь вы же станете сказочно богаты! Нефтяные магнаты засыплют вас контрактами!

— А если эта нефть никогда не кончится, доктор?

— Это ничего! Зато ее всем хватит! Весь мир будет вам благодарен! — обрадуется доктор. — А теперь, голубушка, откройте, пожалуйста, один глаз ненадолго!

— Зачем, доктор?

— Я возьму у вас нефть на анализ.

Лиза на секунду приоткроет глаз, и доктор ловко поймает в пробирку пролившиеся капли.

— Так, голубушка, одну минутку, сейчас-сейчас, — будет деловито приговаривать доктор, звеня пробирками. А потом вдруг скажет разочарованно: — Увы! У вас плохая нефть. Такая нефть никуда не годится! Никому она не нужна, разве что гудрон из нее делать!

Лиза резко открыла глаза и, тяжело дыша, уставилась на ночной город. Задремала, что ли? Что за жуть вообще? Хотя даже смешно. Кажется.

Снова прожужжал телефон. Лиза со вздохом посмотрела на экран. Еще одна фотография от Саймона. На этот раз он был в своем привычном образе, хотя, как ей показалось, из роли еще не вышел. В лице странно сочеталась ковбойская мужественность и инфантильность патлатого блондина с телефоном. Рядом с ним в кадре оказалась Николь, в очередной раз одетая как школьница. Нет, скорее как молодящаяся проститутка. Какие-то перья пушистые торчат, шляпа так вообще сырную тарелку напоминает. Лиза припомнила, как она выглядела во время их первой встречи, на том приеме у мистера Хёста. Неужели так же странно? Но Лизе так не показалось. Саймон прислал еще одно сообщение:

Мы едем в клуб к Николь, приезжай к нам.

«Что связывает этих двоих?» — подумала Лиза. Из всей семерки только они сдружились. Причем мгновенно. Ей в голову пришли слова де Йонг о том, что у кого-то из них должна быть похоть, если допустить, что теория о семи грехах на фотографии верна. Лиза снова посмотрела на Николь и Саймона. Похоть и гнев? Может, они спят? Она усмехнулась. Причем делают это гневно и похотливо.

Снова разболелась голова. На этот раз совсем нестерпимо. С каждым ударом сердца будто бы молния простреливала из основания черепа в левый глаз, проходя через висок и рискуя там вырваться наружу. Лиза автоматически открыла упаковку таблеток и закинула одну в рот. Встала с дивана и пошла на кухню.