Картина Сархана (другая редакция)

Девушка положила трубку и наконец открыла глаза. Ей стало лучше. Мимо машины проплывали светящиеся фасады небоскребов и витрины дорогих магазинов.

Лиза обратила внимание на мужчину, уставившегося в витрину бутика. Лица его девушка не видела, он стоял к ней спиной, но вот кирпич в руке заметила. Мужчина стоял прямо напротив манекенов, разряженных в кружевное и до смешного замысловатое нижнее белье со множеством лишних, явно неудобных элементов.

Лиза проводила эту сцену заинтересованным взглядом.

Машина свернула и стала плавно сбрасывать скорость. Наверное, это тоже особый навык — останавливать автомобиль так, будто он никуда и не ехал.

Дверь открыл швейцар. Лиза проигнорировала поданную руку и вышла из машины сама. За ее спиной с тихим хлопком закрылась дверь.

— Добрый вечер! — поздоровался швейцар и, не дожидаясь ответа, поторопился к входной двери.

— В целом да, — скорее самой себе, чем ему, сказала Лиза и повернула голову вправо.

Где-то там, за углом, стоял мужчина с кирпичом. Видеть его она не могла, но как будто ощущала его присутствие. Лиза неторопливо пошла к ожидавшей ее открытой двери. Медленно поднялась на три ступеньки и вошла в холл.

— Добрый вечер, мисс Ру! — улыбнулась девушка за стойкой. — Вам письмо.

— Добрый, — согласилась Лиза. — Что пишут?

— Э-э… — на секунду растерялась собеседница.

— Шучу, давайте.

Конечно, это счета. Кто вообще пишет письма в двадцать первом веке? Лиза, не взглянув на конверт, кивнула девушке на прощание.

Лифт, к счастью, оказался на первом этаже. К счастью, потому что это был очень длинный день. Лиза нажала кнопку, дождалась, когда закроется дверь, и устало прислонилась к стене. Повернула голову и посмотрела на себя в зеркало. Рефлекторно проверила, не смазалась ли помада, на автомате поправила прическу, хотя в этом уже не было смысла.

Лифт остановился, весело звякнул и распахнул створки. Она уже собиралась сделать шаг наружу, как вдруг поняла, что это не ее этаж. Лиза тяжело вздохнула. Ее отношения с лифтами порой складывались удивительным образом. Приехать не на тот этаж — это для нее нормально. Она снова нажала кнопку и снова посмотрела в зеркало. Кажется, ничего не изменилось с прошлого раза. Но, с другой стороны, как-то отстраненно и философски подумала Лиза, я стала секунд на десять старше.

На этот раз лифт привез ее на нужный этаж. Она наконец-то дома. Лиза неторопливо сняла туфли, аккуратно отставила их в сторону. Кинула конверт на столик и включила свет. От этого большое просторное помещение с высокими потолками почему-то стало очень тесным. Слишком много деталей. Некоторое время Лиза смотрела на люстру, потом щелкнула выключателем: погасила общий свет и оставила только подсветку. Теперь полутона и едва видимые блики на немногочисленной мебели создавали ощущение безграничности пространства.

Лиза прошла через гостиную, направляясь в гардеробную. Вдруг остановилась у единственной в доме картины. Задумчиво на нее посмотрела.

Фиолетовые линии и синяя галка — описать полотно иначе она не смогла бы. А ведь его наверняка тоже написал какой-нибудь гений.

Лиза отвлеклась от картины, вспомнила, что собиралась сделать, и вошла в гардеробную. Коротко прожужжал телефон. Она замерла и посмотрела на сообщение.

Ты в отпуске?

Лиза задумчиво прикусила губу, зачем-то оглянулась. Какое-то время смотрела на текст эсэмэски, потом ответила:

Да.

Отложила телефон. Все потом. Сейчас душ и домашняя одежда.

Лиза как раз вышла из ванной, когда телефон завибрировал. Она вздохнула, надела наушники и ответила на вызов.

— Мисс Ру, — с плохо скрываемым нетерпением сказал журналист, — мы можем продолжить?

Лиза хмыкнула. Она была уверена, что он сидел перед часами, считая минуты. Если не секунды.

— Да. — Лиза босиком двинулась на кухню.

— Итак, мы остановились на том, как вы описывали выражение лица Кокса. Давайте пойдем дальше. Кто сидел слева от него?

Лиза на секунду задумалась.

— Вроде бы блондинка.

— Анна Миллер, — доложил журналист.

— Да хоть Джессика Паркер, — равнодушно заметила Лиза.

— Имена имеют значение! — возразил журналист. — А может, и фамилии.

— И что бы изменилось, если бы меня звали не Лиза, а как-нибудь иначе?

— В вашем случае, возможно, ничего, — неуверенно протянул собеседник, — я пока не знаю наверняка.

— А остальные имеют какое-то сакральное значение? — усмехнулась Лиза, доставая из винного шкафа первую попавшуюся бутылку белого вина.

— Саймон, Анна, Рубен, Калеб, Абигейл, Николь. — Журналист выложил имена так, будто они должны были ее впечатлить.

— И что?

— Первые буквы!

Лиза на несколько секунд задумалась, оставив штопор торчать из пробки.

— Не сходится ваша теория заговора. Калеб как-то выпадает.

— Это в современном варианте! Но на греческом и на латыни имя звучит как Халеб или Халев.

— Как вам угодно, — согласилась Лиза. — Хоть на иврите.

— Именно!

Лиза опять замерла. Непонимающе поморщилась.

— То есть это не просто теория заговора, но еще и протоколы сионских мудрецов? Ладно. — Она вытащила пробку и отложила штопор. — Хоть рептилоиды.