Картина Сархана

Лиза не поняла, что ее разбудило. Просто вдруг осознала себя бодрствующей. Более того, она не ощущала плавного перехода от сна к яви. Сон вроде бы и не отступал, мозг не осознавал новую реальность. Лиза не стала открывать глаза.

Какое-то чувство не давало ей этого сделать. Лиза сосредоточилась на этом чувстве. Смятение? Сомнение? Растерянность? Она не понимала, что с ней происходит, мозг вяз в мыслях, терялся в догадках и не находил ориентиров. Нужно было восстановить сетку координат реальности. Это казалось очень важным. Но Лиза поступила наоборот: оставила паникующий мозг в покое и обратилась к чувствам. Ей показалось, что она смотрит в темный колодец, точно зная, что кто-то смотрит на нее в ответ.

Мозг задергался, увязнув в паутине мыслей. Нет никакой необходимости испытывать страх, не нужно бояться, все нормально, просто открой глаза, ты себя накручиваешь! Но Лиза только пристальнее вглядывалась в колодец. Причин нет, но страх есть. Она нырнула в бездну. Мир потерял цвета, звуки, запахи. Лизу обволакивала непроницаемо-черная вода. И где-то в ней был тот, кто смотрел на Лизу из колодца. Задержав дыхание, она всматривалась в бесконечную черную толщу. Она не знала, где верх и где низ, не знала, где спасительный воздух, не знала, как найти опору. Все, что она могла, – это отдаться бездне.

Лиза вдохнула черную воду – и ничего не произошло. Легкие не обожгло, не было спазмов, более того – удушье отступило. Лиза сделала несколько глубоких вдохов и коснулась ногой илистого дна. В этот же миг пришло жуткое понимание. В этой бездне нет чудовища. Она одна. Никто не смотрел на нее из колодца, это было всего лишь отражение ее собственных глаз. Нет никакого чудовища, есть одиночество. Лиза оттолкнулась от дна.

Страх исчез, остались только его спутники – дрожь в руках и учащенное сердцебиение. Лиза сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, и сфокусировалась на сердцебиении. Бум – перед глазами мелькнули большой барабан и многоглазое чудовище в «Пятом круге». А второго удара не было. Исчезли все мысли, и в этой пустоте сознания стало очевидно – второго удара не будет. Никогда.

Это не было мыслью, требующей пережевывания, переосмысления и детального рассмотрения. Это было ощущение, то самое переживание, о котором говорил Саймон. Второго удара не будет, потому что не будет следующей секунды. Лиза ощутила всем своим естеством, что она существует только в это мгновение. Потом будет другая Лиза. И сознание другой Лизы будет другим. И оно мгновенно перепишет все воспоминания и весь прошлый опыт под себя. Если это будет веселая Лиза, то весь ее опыт будет пропущен через позитивный фильтр. Но только для того, чтобы сменившая ее грустная Лиза снова переписала всю историю. И этой грустной Лизе никогда не понять веселую Лизу, хотя бы потому, что они существуют в разные мгновения. Каждая Лиза существует долю секунды и бесследно исчезает.

И это прозрение растворится. Все это великолепное осознание нелинейности исчезнет вместе с ней. И его невозможно зафиксировать, потому что для следующей Лизы оно будет просто информацией, выраженной в словах. А слов недостаточно для того, чтобы передать всю глубину осознания. Единственное, что может помочь ей снова соприкоснуться с этим открытием, – переживание. Переживание момента между ударами сердца. И единственный ключ к нему – чувства.

Перед ее глазами веером раскрывались события предыдущих дней. Де Йонг, рассматривающая бабочку на картине Матисса, Саймон, ласкающий руль, Николь, сливающаяся с гитарой в одно целое, Джонсон, шепчущийся с чиновником, Миллер в спортивном костюме, с тревогой глядящий на нее Хёст и та фотография. То самое равнодушие. Абсолютный диссонанс. Прекрасная девушка на фотографии на самом-то деле вызывает чувство тоски, утраты и даже жалости. И ключ тут – чувство. Если перестать сравнивать ее с остальными участниками фотографии или с другими предметами искусства и обратить внимание на чувства, все становится понятно.

Она поняла, что прямо сейчас через этот ключ может заново пережить то, что происходило с ней тогда. В этом не помогли бы слова, видеозаписи и вообще любой носитель, оперирующий смыслом. Смысл меняется в зависимости от того, кто она сейчас, результат анализа поступков и обстоятельств зависит от анализирующего. Но чувства… Нет того, кто чувствует, есть само чувство. Наблюдатель и объект наблюдения, слившиеся в одно целое. Чувства – ключ к осознанию себя. Искусство – способ переживания мира, дающий возможность быть кем и чем угодно. Сердце ударило второй раз, отсекая ее от мимолетного просветления, возвращая ее во тьму и порождая новую Лизу. Другую.