Картина убийства

– Добрый день, джентльмены, – поздоровалась с ними леди Хардкасл. – Я просто в восторге, что вижу вас.

– Добрый день, леди Х., – Скинз протянул ей навстречу руку. – Вы уверены, что мы не стесним вас? По-моему, ваша горничная немного сконфузилась.

– Никаких проблем, – заверила его миледи. – Я просто забыла предупредить ее о вас, вот и все. А теперь я на несколько минут передам вас в надежные руки Фло, а сама расскажу нашим гостям, как обстоят дела. А потом мы вас устроим.

– Ну, Фло, – спросил Скинз с широкой улыбкой, – есть местечко для нашего барахла?

– Мистер Скинз, – ответила я, – как мило, что вы к нам заглянули. И мистер Данн с вами. Вам тоже добрый день.

– Мисс Армстронг, – произнес обаятельный контрабасист.

– Дайте же мне ваши шляпы, и я повешу их вот сюда на вешалку, чтобы они никому не мешали. А потом мы найдем кого-нибудь, кто займется вашим барахлом.

– Кого-нибудь? – переспросил Скинз. – У вас что, появились новые «кто-нибудь»?

– Мы вам все объясним позже, но теперь у нас есть Дэви. Вы же помните Дэви – лакея из «Грейнджа»? Нам его одолжили на неделю.

– То есть здесь народ одалживают, как книги из библиотеки? Ты посмотри, как люди устроились, Барти!

Тогда как Скинз являлся небольшим сгустком энергии, Барти был высоким и нескладным. Его манеры были более расслабленными и доброжелательными. А еще в нем чувствовалась куча обаяния – я все еще не забыла его флирт с некоей горничной.

– Дора тоже здесь, – продолжила я.

Барти остался равнодушным.

– Я про Дору Кендрик, – добавила я. – Горничную из «Грейнджа».

Теперь он выглядел сбитым с толку.

– Вы о нем не волнуйтесь, – сказал Скинз. – У него столько этих кошечек, что он уже запутался. – Тут он повернулся к своему приятелю. – Приятель, речь о Доре. О той взбалмошной девчонке, которую ты утешил прямо в зале, где мы играли на вечере.

В глазах Барти что-то мелькнуло. По крайней мере, в его воспоминаниях о прошлых амурных приключениях что-то сдвинулось.

– Ну да, Дора, – медленно произнес он. – Высокая блондинка. Слегка прихрамывает?

– Нет, – вздохнула я. – Но я уверена, что позже вы с ней увидитесь. Возможно, она не захочет вспоминать о вашей предыдущей встрече, но если что-то скажет, то постарайтесь хотя бы сделать вид, что вы ее узнаете.

– Вы правы, – сказал музыкант с веселой улыбкой. – Обязательно.

Я отправила их в гостиную, а сама присоединилась к Дэви и помогла ему убрать контрабас и ударную установку в оранжерею, а чемоданы гостей – в их комнаты. Мисс Джонс поставила чайник, и я попросила Эдну принести чай, когда он будет готов. Доры, как и всегда, нигде не было видно, но на этот раз я подумала, что это не так уж плохо. Она и так совершенно невыносима, даже без всех этих воспоминаний – или сожалений, – которые могло вызвать у нее присутствие молодого и симпатичного контрабасиста.

* * *

Со всеми своими железнодорожными приключениями музыканты ничего не ели с самого завтрака. А наши кинематографические гости хотели поесть до начала нового вечера развлечений для жителей деревни. Мы с леди Хардкасл тоже умудрились каким-то образом пропустить ланч, так что решили подать комбинацию из ланча-обеда-ужина во время пятичасового чая, что, скорее всего, удовлетворило бы потребности всех присутствовавших.

Я вместе с мисс Джонс занялась приготовлением еды, которая подошла бы нашим гостям из мира искусства. К тому времени, как я сообщила ей об изменении всех планов, ужин был почти готов, но главное блюдо – пирог с олениной – никак не поспевало вовремя. Мне удалось убедить нашу повариху, что все, что ни делается, к лучшему, и что пирог, который почти готов, мы сможем подать в четверг.

– Но все равно, сейчас я не могу предложить им ничего мясного, – не успокаивалась она.

– А что вы собирались подать на ланч? – спросила я. – Может быть, мы сможем это как-то приукрасить и превратить во что-то элегантное и достойное обеда?

– Я собиралась сделать обыкновенные сэндвичи с сыром, – ответила мисс Джонс. Она была просто безутешна.

– Засуньте их в гриль, и у нас получится «валлийский кролик»[34], – предложила я. – Если мы подадим блюдо с каким-нибудь овощным супом и придумаем для него какое-нибудь затейливое название, все будут поражены вашей изобретательностью.

– Сэндвичи с сыром? – не поверила своим ушам повариха. – На обед?

– С горчицей. И поджаренным яйцом сверху. И назовем мы все это… Lapin au pays de Galles.

– И что это значит?

– «Валлийский кролик» по-французски, – перевела я.

– Тогда я поставлю суп, – рассмеялась девушка. – А вы займитесь сыром и тостами. В конце концов, вы ведь из Уэльса.

– Конечно, но и вы тоже оттуда. Хотя, как мне кажется, блюдо это не такое уж валлийское.

– Будьте уверены, что от этого красивого названия кролик в еде не появится.

– Верно подмечено.

– И не забывайте, что никакая я не валлийка.

– Не валлийка? – Я уставилась на нее. – Вас же зовут Блодвен Джонс. Вы не могли бы стать большей валлийкой, даже если б надели шляпу и запели «Sosban Fach»[35], готовя лавербред[36].