Картина убийства

– А ведь я несколько раз уже была готова рассказать тебе все, – заметила леди Хардкасл. – Я разрывалась между необходимостью хранить государственные секреты и желанием рассказать, откуда у меня на манжете жакета чужая кровь или грязь на юбке. Я ведь вполне могла сказать, что наткнулась в темном переулке на своего осведомителя с ножом в животе и мне пришлось убегать от тех, кто сделал это с ним, чтобы они не сделали того же со мной. Но мне почему-то казалось, что это не та вещь, которую стоит говорить валлийской девочке, знающей жизнь только по книгам, которую я взяла к себе в дом в качестве своей горничной.

– А я, со своей стороны, ни о чем не подозревала. И если б не видела, как они обожают друг друга, то подумала бы, что частые отлучки миледи означают, что у нее есть любовник, хотя это и не объясняло повреждений на ее одежде. То есть в этом случае это должна была быть какая-то африканская страсть. Так что я продолжала делать свою работу, а миледи, хоть мне и не хочется говорить этого в ее присутствии, была образцовой хозяйкой. Мы прекрасно ладили, и первый год моей работы был невероятно приятным. Однако вскоре я заметила, что сэру Родерику явно не сидится на месте. Несколько месяцев он вел переговоры о новой командировке и летом восемьдесят пятого года получил, наконец, то, что хотел. Его направили в Шанхай.

– Я всегда хотел побывать в Китае, – заметил Барти. – Когда-то в Лаймхаузе у меня была интрижка с китаянкой. Она была само очарование. Я даже готов был жениться, но ее семья настроилась категорически против.

– Ты? – удивился Скинз. – Жениться? Хватит заливать. Единственная, на ком ты чуть не женился, была та, из Шордича, с бегающими глазками. И то лишь потому, что ее братец пообещал разобраться с тобой, если ты этого не сделаешь.

– У нее волосы были как шелк… – Казалось, Барти не слышит его. – И самые нежные руки в мире…

Я решила оставить его наедине с воспоминаниями и продолжила:

– Мистер Оттертуайт отказался последовать за своим хозяином, но по причинам, которые я никогда не пойму до конца, леди Хардкасл настояла на том, чтобы я поехала с ней.

– А что мне было делать без своей горничной-недоучки? – вмешалась в рассказ миледи. – Ведь впереди меня ждала масса крови, грязи и дегтя. И кому же я могла доверить чистку своей одежды?

– Ну, если на это посмотреть с такой точки зрения… Так вот, я написала маме и сестре, упаковала свои жалкие пожитки и взошла на борт парохода компании P&O, который направлялся на таинственный Восток. Поездка заняла три недели. Три недели! Я прочитала в своей жизни достаточно мемуаров разных путешественников и видела достаточно атласов, чтобы предположить, что Китай – это где-то очень далеко… но три недели! А ведь я всегда считала, что от дома Мамгу до бакалейной лавки дистанция огромного размера.

– От нашего балагана до бакалейщика тоже не близко, – заметил Скинз.

– Так вот, – сказала я, нахмурившись, – сэра Родерика назначили в Британское консульство в Шанхае, и нам выделили небольшой домик в английском поселении. Сказать по чести, там было все равно что в Лондоне, только теплее. Поселок был переполнен европейцами, и его с трудом можно было отличить от Кенсингтона[49]. Хозяйка все так же продолжала таинственно исчезать в самые неподходящие часы, а я все так же ничего не подозревала.

– То есть настоящий Китай вы так и не видели? – уточнил Барти, слегка расстроившись. – А Шу Чунь говорила, что там полно чудес…

– И все эти чудеса я ей продемонстрировала, – сказала леди Хардкасл. – Я наняла местную горничную, которая учила нас шанхайскому и мандаринскому наречиям. А потом показала нам китайскую часть города, где мы могли ходить по магазинам, есть и встречаться с местными жителями. Я ведь даже купила нам какую-то одежду, правда?

– Купили. Жаль, что то платье исчезло.

– Мне тоже. Когда-нибудь нам надо будет вернуться туда. Хотя боюсь, что тогда я сильно шокировала милых дам в консульстве – они подумали, что я решила «сойти за местную». А это «категорически неправильно».

– Они были бы еще больше шокированы, если б узнали, что у вас действительно на уме. Я сама была в шоке в ту ночь, когда узнала.

Теперь музыканты слушали рассказ очень внимательно.

– Это произошло сразу после захода солнца, – продолжала я. – Я услышала, как закрылась входная дверь, и подумала, что сэр Родерик вернулся после своей бесконечной партии в карты. Но потом вспомнила, что он появился в доме незадолго до того, как я отошла ко сну. Так что мне надо было встать и посмотреть, кто пришел.

– Ну, вы же можете за себя постоять, – сказал Скинз. – Мы все это хорошо знаем. Я помню, что вы сотворили со стариной Хэддоком.