Картинки дипломатической жизни. Воспоминания сотрудника миссии Российской империи в Вашингтоне, Брюсселе и Лондоне

Кто-то заметил, что смерть должна была захватить Рузвельта во время сна, иначе он, неутомимый боец, не дался бы ей в руки. До последнего дня он держался на ногах и вел обычный, деятельный образ жизни. Накануне писал письма – у него была громадная переписка – и лег спать в обычное время, ни на что не жалуясь. Ночью человек, спавший в соседней комнате, заметил, что Рузвельт тяжело дышит и находится в бессознательном состоянии. Весь дом был разбужен, были приняты все меры, но Рузвельт так и умер, не придя в сознание. Его похоронили согласно его желанию там же в Ойстер-Бей, на берегу моря.

Три года тому назад мне пришлось быть в Америке. Я воспользовался пребыванием в Нью-Йорке, чтобы посетить могилу Рузвельта. От Нью-Йорка до Ойстер-Бей по железной дороге меньше часу езды. Был холодный февральский день. Воскресенье. На скромном деревенском кладбище я застал массу народа. Могила бывшего президента была вся в цветах.

– Что, сегодня особенный день?.. – спросил я сторожа.

– Нет, каждое воскресенье сюда стекается от двух до трех тысяч человек со всех концов Америки поклониться могиле Тэдди Рузвельта. Это не много. Вы бы посмотрели, что здесь летом творится…

Американцы умеют чтить память своих сынов.

У Рузвельта при жизни было много политических врагов, но все они после смерти отдали дань популярному президенту. Разумеется, у него были, как и у всех, свои недостатки, но человек он был из ряда вон выдающийся и для своей страны много потрудившийся и многого достигший своими исключительными качествами и дарованием.

Приложение Что было сделано для спасения императора Николая II

Революция началась задолго до того дня, когда А.И. Гучков и Шульгин добивались в Пскове отречения государя. Случаев спасти государя, спасти трон, спасти Россию представлялось не мало за этот первый период скрытой революции, но мы не будем выходить из поставленных рамок и ограничимся в настоящем очерке исключительно возможностями освободить государя, представлявшимися с того момента, когда, распоряжением Временного правительства, он был лишен свободы.

Как теперь установлено, государь фактически был узником заговорщиков еще до подписания отречения. Когда царский поезд остановился на станции Псков, государь уже не был его хозяином. Он не мог направлять свой поезд согласно своему желанию и усмотрению, и сама остановка в Пскове не была им намечена.

Генерал Радко-Дмитриев говорил впоследствии, что если бы государь, вместо того чтобы ожидать в своем вагоне думских делегатов из Петербурга, сошел бы на станции Псков и поехал в автомобиле по направлению расположения войск вверенной ему армии (всего в 6 верстах от Пскова), события приняли бы совершенно иной оборот. Несомненно, что прием государем господ Гучкова и Шульгина в штабе армии Радко-Дмитриева носил бы иной характер и имел бы совершенно иные последствия; но остается под вопросом: мог ли государь осуществить свой отъезд на автомобиле со станции Псков? Мы не должны забывать, что вся поездная прислуга, вплоть до последнего механика на царском поезде, была причастна к революции.

Из Пскова государь отправился в Ставку и пробыл там несколько дней до возвращения в Царское Село. В Ставке впервые был поднят вопрос о спасении государя. Флигель-адъютант Мордвинов рассказывает в своих воспоминаниях, как генерал Вильямс, английский военный агент в Ставке, говорил, держа в руках телеграмму от Бьюкенена, о том, что английское правительство ручается за безопасный проезд царской семьи в Англию.

«Возвращались поздно от императрицы[1], – пишет Мордвинов в своих воспоминаниях. – Разговор коснулся предполагаемого отбытия государя из Ставки, и я вынес впечатление, что его величество предполагал уже тогда уехать за границу, но только не знал еще времени, когда будет возможно исполнить это намерение, не высказывая, впрочем, его определенно»[2].

Относительно плана об отъезде государя за границу было осведомлено и Временное правительство, как видно из телеграммы князя Львова генералу Алексееву, полученной в Ставке перед отбытием государя в Царское.

Мордвинов приводит текст этой телеграммы: «Временное правительство постановило предоставить бывшему императору беспрепятственный проезд для пребывания в Царском Селе и дальнейшего следования на Мурманск».

Заслуживает быть отмеченным, что одновременно с отправкой этой телеграммы, свидетельствующей как бы о содействии Временного правительства отъезду царской семьи за границу, то же Временное правительство приняло меры к заточению царской семьи.

Прибытие в Ставку членов Думы – Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина – для сопутствия государю было началом негласного ареста над его особой.

Садясь в свой поезд, к которому был прицеплен вагон думских представителей, государь не подозревал, что он едет в Царское Село как пленник Временного правительства. Утверждают, будто члены Думы сообщили генералу Алексееву о настоящих своих замыслах лишь перед самым отходом царского поезда из Могилева.