Картофельная яблоня (сборник)

В доме было холодно. Пахло первым снегом и пряными травами. Неожиданно передо мной полыхнул огонь. Я отшатнулся. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел посреди комнатушки сложенный из серых камней очаг. В нём плясали языки пламени. Больше в доме не было ничего.

– Где мы? – Я чувствовал как вслед за временем и пространством медленно, но неуклонно теряю рассудок.

Старик не ответил. Заговорил о деле.

– Ты объединишься со своим народом, если примешь знак.

– Какой ещё знак?

В воздухе затеплился замысловатый рисунок: то ли иероглиф, то ли руна, то ли кабалистический символ. В центре просматривалась лежащая на боку восьмёрка.

– Этот.

Я похолодел. Как-то мне приходилось слышать об одном чокнутом, приносящем человеческие жертвы языческому идолищу. Чтобы бестолковый дух ничего не перепутал, тела маньяк помечал, вырезая на них какие-то пиктограммы. Я снова ринулся к проклятому старикашке, на сей раз с вполне определившимся намерением свернуть ему шею.

– Урод! Ты грохнул их из-за чёртовой татуировки?!

От бешенства я был готов сунуть маразматика башкой в огонь и держать до тех пор, пока он не выложит, куда дел изуродованные тела. Я ухватил старика за костлявые плечи и… поймал лишь воздух. Не удержавшись, полетел в костёр. Адская боль пронзила ладони, опалила лицо. С диким рёвом я откатился в сторону.

– Зачем желаешь другому, что не желаешь себе? – назидательно заметил старик. Теперь он стоял позади меня. Как там оказался, неизвестно. Боль отступила как-то вдруг. Я посмотрел на ладони. Ни ожогов, ни сажи, которой только что были покрыты руки. – Ты принимаешь моё условие?

Вникнуть в происходящее я уже не пытался. Если честно, сейчас меня интересовало одно.

– Ты толком скажи, они живы?

Старик потёр расписной лоб.

– Там, где они теперь, смерти нет. – Подумав, тихо прибавил: – Жизни, правда, тоже.

– Но вернуться они могут?

Аюп пожал плечами.

– Если будет выполнено ещё одно условие. От тебя зависит многое, но не всё.

Из дедовых недомолвок понял – если не соглашусь, безбашенных «Шатунов» больше не увижу.

– Где колоть? – спросил я, срывая с себя куртку.

Лицо старика исказила кривая улыбочка. Сияющий на уровне глаз иероглиф дрогнул и вдруг ринулся в мою сторону. Я отпрыгнул. Поздно – кожа на лбу с шипением всосала светящийся голубоватым светом знак. Боли не было.

– Скоро ты встретишься с ними. – Ничего не объясняя, Аюп шагнул к двери.

Когда мы спустились с крыльца, старик указал на байк. Я повиновался.

Снова фары нашаривали в темноте трассу. Теперь это был широкий фривей, рассечённый жёлтыми линиями разделительных полос. Всегда хотел прокатиться по фривею! Вот только вынырнувшая из американской действительности дорога смотрелась в этом бредовом мире странно. Не успел я подумать об этом, тут же услышал.

– Здесь каждый имеет тот путь, о котором мечтал.

Я вздрогнул и едва не выпустил руль. Голос принадлежал Аюпу. Звучал он негромко, но ни рёв мотора, ни свист ветра его не заглушали. Казалось, он проникает в сознание, минуя уши. Придя в себя, я смекнул – старик готов пооткровенничать.

– Что значит твой знак? – Отражённая в зеркале заднего вида физиономия с мерцающим на лбу иероглифом меня, признаться, порядком удручала.

– Бесконечность. Вечная дорога, – отозвался Аюп.

В это мгновение впереди сверкнули огни. По фривею двигалась небольшая колонна мотоциклистов. Я не мог разглядеть их в тумане сырой ночи, но даже тени сомнения не возникло – «Шатуны». Я бросился нагонять их.

Не подчиняющееся никаким законам пространство на этот раз оказалось лояльней – расстояние между нами стремительно сокращалось. Я уже видел выбившиеся из-под шлема тёмные волосы Варьки. Приблизившись на максимально возможную дистанцию, я заорал, пытаясь привлечь её внимание. Варька не обернулась. Я принялся судорожно давить на сигнал. Результат тот же.

– Её здесь нет. Это фантом. – Донёсся до меня голос Аюпа. – Она движется в другом измерении – в мире, созданном ею самой.

– Но почему я её вижу, а она меня нет?!

– Ты ждал, что встретишь её здесь. Она же этого не знала. Твоя память нащупала её образ в бесконечном множестве измерений. Такое здесь место – несчётно миров-призраков, рождённых воображением и памятью. Разорванное пространство.

– И когда это треклятое пространство срастётся? – завыл я, теряя всякое терпение.

– Едва вы отыщете брод, Сшивающие Пространство пройдут по нему в следующее измерение и бесконечность будет продлена.

– Что ещё за Сшивающие? – Голова у меня шла кругом.

– Сшивающие Пространство, это мой народ, – терпеливо пояснил голос Аюпа. – Мы идём по вечному пути из измерения в измерение. Тем самым длим бесконечность. Но сейчас мы не можем продолжить наш путь. Нам требуется помощь. Не спрашивай, какая. Не всё зависит от тебя.

Я раздражённо плюнул. Пробиться сквозь словесные дебри потерял всякую надежду. Как и предугадать, где окажется Аюп в следующую секунду. Теперь силуэт старика виднелся впереди колонны, оставаясь всё так же недосягаем.

– Ты можешь просто сказать, когда эта ерунда кончится?!

– Как только будет выполнено последнее условие.

– Скажи, я всё сделаю!