Картонное небо. Исповедь церковного бунтаря

И тут мне стало не по себе. Вроде как всё правильно, никто, кроме беса, не виноват (Сашос сам сделал свой выбор, и не было смысла подставлять под удар всю общину), но отец В. позиционировал себя именно как человек, спасающий божественной милостью алкоголиков и наркоманов. Под эту миссию привлекались немалые деньги от его духовных чад. Отец В. выстроил корпус для зависимых и построил (не на храмовой земле) хороший бревенчатый дом для себя. В то же время он не нёс никакой, повторюсь – совершенно никакой ответственности за плоды своего православного целительства, но рекламировал себя, своё братство, в многочисленных газетах как истинный путь, как выход для зависимых, выдавая пафос за правду. Я тогда надел старую куртку Сашоса и в первый раз пошёл путешествовать, обвинив о. В. в том, что это братство трезвости для него самого как игрушка, как персональный дурдом для психиатра на пенсии, только, в отличие от врачей, он ни за что не отвечает. А для самих привлечённых его словами людей это не игрушки, а русская рулетка…

Затем – уже через долгих шестнадцать лет – я снова надел эту куртку, когда поехал на реабилитацию в Дом надежды на горе под Санкт-Петербургом. Там мне наконец помогли, и с тех пор я совершенно не употребляю алкоголь по милости свыше. Эта случайно найденная матерью куртка показалась мне голосом с того света – знаком от моего приятеля Сашоса в благодарность за то, что я тогда, шестнадцать лет назад, вступился за его память и обвинил отца В. в том, что он не тот, за кого себя выдаёт.

Можно, конечно, сказать, что моё бунтарство против о. В. является попыткой самооправдания и возвращения на свою блевотину, ведь я вновь вернулся к употреблению на целых долгих шестнадцать лет. Но сейчас правота тех моих слов видна как дважды два. Отец В. уже давно выгнал своего пациента Виталика, того самого, который продал свой дом, чтобы построить на храмовой земле мастерские. Мастерские (довольно серьёзный комплекс построек) принадлежат теперь храму, а в корпусе, на который отец В. во всеуслышание собирал деньги как на помощь в лечении зависимых, сейчас проживает сестричество, которым управляет та самая Марина – староста храма. А дом Виталика, что он продал для «общего дела»… А что дом? Мало ли людей продают свои квартиры и дома, чтобы обеспечить свои религиозные нужды?

В момент очарования духовностью они готовы на многие жертвы, но редко кто выдерживает такой стиль до самого конца. В особенности, если видят, как те, кто очаровывает их духовностью, в сущности, своей выгоды не теряют. Тот же отец В. построил ведь свой новый дом не на храмовой земле, чтобы в случае выхода за штат не потерять его, как Виталик – свои мастерские. Лох – это судьба. Ну а отец В., как и прежде, уважаемый духовник, и о кладбище алкоголиков, кому он так и не смог помочь, хотя и очаровывал несбыточными надеждами, никто практически не знает. Сколько их, безвестных людей, кому он красиво рисовал трезвое будущее и одурманивал благоговейными словесами?

На самом деле вымаливать помощь алкоголику акафистами и пятисотницами – это практически то же самое, как вымаливать богатство или исцеление от рака. Бывает спонтанная ремиссия, не спорю (кому-то и куш с неба падает), некоторым помогает всё это хотя бы ненадолго, но по сути все эти молитвы и посты – бесцельный труд, бенефициаром которого становится только сам храм, получающий пожертвования на «лечение больных», и священник. Больные, бывает, держатся какое-то время, перед тем как начать всё сначала, возвращаясь на свою блевотину, поскольку в православии настоящей программы исцеления просто-напросто не существует, хотя подобные отцу В. духовники пафосно распространяют другую выгодную им информацию, запутывая своей кажущейся искренностью, подвижничеством и благообразным внешним видом. И самое страшное в этой ситуации – никто не несёт за это псевдоцелительство никакой ответственности.

Сразу скажу, что своих обязательств о. В. передо мной не выполнил и с собой на Афон не взял, поскольку теперь я больше стоял на стороне интересов братства, а не на его священнической стороне, и пытался поднять братство на новый уровень. Впрочем, Марина оплатила мне часть дороги, учитывая, что я круглыми сутками пел и пономарил, помогая отцам и с отпеваниями. К тому же отец В. встретил меня уже на Афоне и поручился перед духовником.