Картонные стены

– Ой… Эта ведьма, короче, спросила, давно ли мы с Алинкой в браке, а потом развела демагогию на тему того, что это было пустой тратой времени, что мы, так же, как и миллионы семей, гнием заживо, что бабе, как и мужику, нужна сексуальная свобода, что детей лучше рожать одиночкам, готовым посвятить себя только ребенку, что однополые браки давно пора официально регистрировать, что в бога верят только дремучие дураки, и еще сказала, что ей начхать, кто я такой…

Выпалив это на одном дыхании, Андрей обессиленно прижался к руке доктора, но тут же вспомнив, что они с доктором не одни, попытался придать лицу воинственно-серьезное выражение.

Жанка, почувствовав его состояние, импульсивно подскочила со стула. Встав рядом с доктором, она ласково погладила своего старинного приятеля по спине:

– Андрюша, это, конечно, полный пипец… Но нам сейчас необходимо сосредоточится и понять, может ли эта ведьма все-таки знать, где наша Алинка…

– Уйди ты! – Андрей утер рукавом рубашки вспотевшее лицо и, стряхнув с себя Жанкину руку, уставился на фото Алины:

– Не мог я ей ответить, понимаешь, – оправдывался он перед немым портретом. – Я просто стоял и глотал в себя эту хрень. А сейчас вот поеду и застрелю ее! Одной тварью на земле станет меньше, а меня отец отмажет, – скалился в пустых угрозах его пьяный рот. – Жаннет, найди у своих работяг лопату. Закопаю эту тварь прямо у подъезда! Девонька моя… Как же ты там мучилась, пока не ушла, пока не нашла меня… Теперь я понял, почему ты так героически меня от этого ограждала. Какой еще молодой любовник?! Откуда?! Мы же так классно жили! Так веселились, что этой ведьме и не снилось. Мы были счастливы как дети… – задыхающимся голосом выкрикивал он портрету, а затем обернулся и схватил Жанку за руку. – Эй, ну ты же это помнишь, а? Помнишь наш фан? А танцы в пять утра в баре на крыше? А небо рассветное, невероятное, будто боженька перед нами калейдоскоп крутил? И впереди у нас была огромная счастливая жизнь!

– Помню, Андрюша, помню, – послушно кивала головой Жанка, имевшая солидный опыт общения с нетрезвыми мужчинами.

– А че мне эта убогая тогда втуляла, а?! Она втуляла, что мы врем друг другу ради ребенка! Моя душа, да что душа, весь я, со всеми потрохами, всегда был Алинкин! У нас и с сексом всегда все было в порядке, вы поняли? Бабе дом нужен, семья и преданный муж. И мужику нужна женщина! Ща, погодите…

Андрей схватил со стола мобильный и, тыча в дисплей дрожащими пальцами, принялся в нем что-то искать.

Через несколько секунд телефон поймал блютуз, и на всю столовую из спрятанных по верху кухонной мебели колонок полилась лихая музыка.

Андрей с грохотом отодвинул стул и, дерзко схватив распоряжайку за талию, попытался пуститься с ней в пляс под звуки зажигательной сальсы.

Жанна быстро поймала нужный ритм и уже сама, охваченная его внезапной истерикой, принялась выводить неверно перетаптывавшегося на месте Андрея на правильные шаги.

– «Малагэнья салероса-а-а!» – пытаясь перекричать динамик, выкрикивал на всю столовую Андрей. – Давай, Жаннет, жарь по полной!

Если отбросить предысторию, картина, которую вынуждены были наблюдать Самоварова и доктор, была бы комедийно-уморительной: Андрей, в бледно-розовой рубашке и темно-синих деловых брюках, нескладно топтался на месте и, смачно прихлопывая в ладоши, как какой-нибудь киношный прапорщик или разудалый комбайнер, пытался двигать своим длинным телом, а грудастая, растрепанная распоряжайка активно крутила бедрами все в тех же надетых с утра и успевших запылиться на стройке спортивных штанах. Включившись в этот диковатый танец, Андрей вдруг начал так яростно напирать на девушку, что Жанка пару раз ударилась об угол стола, но продолжала все так же быстро двигаться в такт и вести его за собой, уверенная в том, что тем самым ему помогает.

Варвара Сергеевна старалась не смотреть в их сторону – Андрей был жалок, ну а Жанку, бросавшую на них с доктором глуповато-извиняющиеся взгляды, ей было искренне жаль. Варвара Сергеевна машинально взяла со стола свой стакан с виски. Обожавшая Тарантино, Самоварова, конечно, быстро узнала эту мелодию из фильма, в котором справедливость в лице высокой и жадной до крови блондинки восторжествовала. Обжегший нутро напиток был хоть и крепок, но действительно хорош.

– Ты сможешь его успокоить? – бросила она взгляд на доктора, плюхнувшегося на стул рядом. – Афобазолом тут, боюсь, не отделаешься. Посильнее что-нибудь есть?

– Посильнее сейчас только это! – Валерий Павлович кивнул головой на стакан в ее руке. – Ну а то, что посильнее, с алкоголем лучше не мешать.

– Боюсь, ему нельзя пить, – констатировала очевидное Варвара Сергеевна.

В ответ Валерий Павлович лишь вяло огрызнулся:

– Не драться же ты мне с ним предлагаешь?

– Конечно, нет.