Картонные стены

– Я тоже так думаю. – Самоварова примиряюще погладила ее по плечу. – Не заводись, успокойся. Ты говоришь, меня соседка ждет?

По ту сторону забора стояла Кларисса.

Проводив Самоварову до калитки, Жанка растерянно остановилась, не понимая, что ей самой делать дальше.

– Я наберу тебе попозже. Ты будешь у себя?

– Не знаю, – надулась Жанка. – Меня Михалыч уже три раза прогуляться зазывал.

– Вот и пойди, прогуляйся.

– Попозже. Мне надо машину стиральную разобрать. Батрачишь тут, батрачишь, а тебя даже за человека не считают.

– Кого ты имеешь в виду? – строго спросила Самоварова.

– Свекруху Алинкину, а то вы сами не поняли!

– Опять двадцать пять. Ты сама внушаешь себе, что она только и думает, как сделать тебе гадость. И реагируешь так не только на нее. На любого, существующего на иной волне, ты начинаешь злиться, делаешь какие-то проекции… Это делает тебя слабой и дает возможность другим ловко сливать в твои энергетические пробоины свой негатив. Учись принимать людей такими, какие они есть. Тогда и злиться перестанешь. Ну, беги, разбирай машинку. Поверь, все, что ты здесь делаешь, очень важно. Ты, может быть, впервые по-настоящему помогаешь любимой подруге.

– Вы мне позвоните? У вас ведь уже есть какая-то версия, так? Варвара Сергеевна, я по вашим глазам вижу, что есть! – теребила ее Жанка.

– Беги, я позвоню. Неудобно заставлять человека так долго ждать.

Самоварова, проводив глазами нехотя удалявшуюся Жанну, открыла калитку и вышла к Клариссе.

Соседка, как успела заметить Варвара Сергеевна, все это время не только жадно прислушивалась к их с Жанкой разговору, но и шарила любопытными глазками по участку.

– А че так мрачновато у вас? Вы бы хоть цветочков посадили в вазоны! Стоит-то копейки, зато нарядно бы сразу стало. Да и фонтанчик бы небольшой при входе… По фэншую – самое то! Вода, она как бы смывает всю гадость с входящих. Да и мимо разные шастают, глазеют. Забор бы вам еще поменять, а то какой-то частокол торчит при таком-то путевом доме.

– Руки не дошли, – оправдалась за Алину Самоварова. Пилюли Аглаи подействовали, и она чувствовала себя вполне сносно. – Что-нибудь случилось? – перешла она к делу.

«А то ведь до ночи не отвяжешься!»

Кларисса тотчас погрустнела.

– Высоцкий-то, я вспомнила, с вашей ворковал в прошедшую, вроде, пятницу… – уже без прежнего энтузиазма в голосе сказала она.

– Высоцкий? – Самоварова сунула руки в карманы брюк, чтобы унять внезапную дрожь. – А кто это?

– Ну, онколог этот. Сосед мой, слева. Ты спрашивала сегодня. Что-то там найти мужик твой не мог.

– Точно, не мог!

Самоварова готова была расцеловать Клариссу. Теперь ей не придется морочить голову охране и обманным путем выяснять фамилию.

Рука коснулась мобильного – придется срочно напрячь Никитина…

– Ой, спасибо большое! Теперь я знаю, где искать нашу дрель. Валерий Павлович-то как обрадуется!

– Не вам, а тебе. Мы давно на «ты». Почти подружки, ровесницы, а ты мне снова «выкаешь».

Самоварова даже спорить не стала.

– А он у тебя всегда такой хмурый? – сверкнула своими маленькими глазками Кларисса.

– Э… – насупилась Самоварова, но тут же одернула себя: здесь только дай слабину, она еще на полчаса зацепит тему о мужиках-козлах.

– И когда же ты их углядела? – схватилась Варвара Сергеевна за нужную нить разговора.

– Кого?

– Алину с этим Высоцким.

– Говорю же, вроде в пятницу у него на участке они стояли. А я с Мусечкой гуляла. На рынок сгоняла, устала, дай, думаю, пройдусь, разомну ноги. Нет, Алинка-то у тебя, конечно, хорошая… Только слушай, – Кларисса, обдав Самоварову ароматом слишком сладких, слишком легкомысленных для ее возраста духов, придвинулась к ней вплотную и заговорщицки зашептала: – Вряд ли она ему дрель-то приносила… Сегодня, когда таджики от него за ключами приходили, меня будто прострелило, как вспомнила об этом! Забывчивая я стала. Ну ептыть – вся во внуках. И деменция дает о себе знать – возраст-то у нас с тобой, шутка ли. Ты таблетки для башки пьешь?

Варвара Сергеевна едва сдержалась, чтобы не расхохотаться: во-первых, с Клариссиной энергичностью до деменции ей было ох как далеко, во-вторых, Самоварова была моложе как минимум лет на десять.

– И что же тебя насторожило?

Кларисса задумалась и сложила губы уточкой.

– Алинина поза.

– Поза?! – искренне изумилась Варвара Сергеевна.

– Ну да… Знаешь, она прям оцепенела, будто смертный приговор услышала… И дрели у нее в руках не было. Только палки скандинавские из-под мышки торчали.

– Слышала их разговор?

– Милая моя, я звонок-то на телефоне через раз слышу. К тому же он тихо говорил, у него вообще манера такая – слова ронять себе под нос.

– И что же такого он мог ей сказать? – пожала плечами Самоварова. – Ума не приложу.

– Да клеил небось, старый пес. А че? Девка молодая, симпатичная. А он, говорила я тебе, семью на отдых спровадил.

– Так уж и клеил?