Картвелеби. Книга вторая

– Вот где им самое место!.. – заверещал он напоследок и вышел из комнаты, так и не затворив за собой дверь.

Сестра впала в оцепенение после его ухода и очнулась, только когда Нино горько всхлипнула. Ирсана не спеша опустилась рядом с княжной Джавашвили и с нежностью привлекла её к себе. Почувствовав дружественное плечо, несчастная зарыдала навзрыд.

– Я хочу домой, Ирсана…

– Я знаю, милая. Я знаю.

10

Никогда прежде Саломея не испытывала столь сильной тоски по сестре. Когда Нино выкрали, хрупкий маленький мир в Сакартвело потерял все краски. Весёлый смех перестал звучать за каждым углом, светло-зелёные глаза, так похожие на её собственные, не смотрели с жаром и нежностью, белые ручки не обвивались вокруг её талии со словами: «Несмотря на то, как много ты ворчишь, ты всё равно очень добрая. Я знаю это, Саломе!». В последнее время она, пожалуй, и правда очень много ворчала, возомнив себя мамидой, но разве мамида позволила бы такому случиться? Допустила бы, чтобы их ласковую, смешливую Нино умыкнули силой?..

«Ну, и какая я после этого старшая сестра? Как я не предвидела, что Айдемиров опасен?! И где только были мои глаза?..» – сокрушалась про себя Саломея, нервно мельтеша по комнате. Игорь поддерживал Тину, как только мог, а отец часами не выходил из своего кабинета, ожидая вестей от Арсена Вазгеновича. Циклаури уехали к себе после того, как последняя попытка спасти Нино с треском провалилась, и больше не появлялись, как будто стеснялись их горя. Не чувствуя плеча, на который удалось бы опереться, Саломея медленно сходила с ума.

Не в силах побороть тоски, она неторопливо отворила дверь в комнату Нино, и волна нежности накрыла её с новой силой. С тех пор, как хозяйка этой комнаты попала в беду, всё здесь осталось таким же. На будуарном столике стояла ваза с декоративными цветами. Чуть поодаль лежали альбомные листы, изрисованные карандашными набросками, а ещё дальше —учебник по итальянской грамматике и тетрадка, исписанная аккуратным женским почерком. Проведя по ним рукой, Саломея едва не расплакалась.

«Как она там? – думала про себя даико, прижимая к сердцу рисунки Нино. – Хорошо ли с ней обращаются?.. Вдруг ей холодно? Наша милая, маленькая Нино! Она ведь не привыкла к такому. Хотела бы я взять на себя всю её боль!».

Она бы выдержала. Не впервой!.. Она бы и не через такое прошла, лишь бы сестрёнке не выпало похожих мучений. Как старшая дочь, Саломея надеялась, что все горести в этой семье пришлись только по её душу, и что на ней же они и закончатся. Но судьба, измотав её морально, принялась за даико.

Когда-то давно она была столь эгоистична, что жила только своим горем и своими переживаниями. Она так жалела себя!.. Красавица Саломея замужем за мужеложником Пето: что может быть хуже?!.. Во многом из-за своего эгоизма она и потеряла единственного брата. Мог ли злой рок отнять у неё теперь и сестру?..

– Я не могу сидеть в четырёх стенах!.. – Вспыхнула госпожа Ломинадзе, затворяя за собой дверь спальни Нино. На ходу она стряхнула со щёк непрошеную слезинку и расправила плечи. – Нужно поехать к Бараташвили и послушать последние новости. Уж этой-то сплетнице всё известно!..

Родным она так и сказала: «Еду собирать последние сплетни». Тина и Игорь, несмотря на смысл сказанного, пожелали, чтобы она вернулась с хорошими вестями, а отец поцеловал старшую дочь в лоб перед уходом.

К сожалению, их пожелание так и не сбылось. Как только горничная провела её в салонную комнату княгини Бараташвили и, присев в реверансе, оставила одну в коридоре, из салона раздался змеиный женский шёпот. Гостья прислушалась и подглядела за женщинами в щёлочку между створками:

– Ах, Марико, дорогая! – воскликнула княгиня Бараташвили, обращаясь к Марико Арваридзе. – Что за страшная история приключилась с младшей княжной Джавашвили! Надеюсь, ты в курсе?

– Да, – со вздохом ответила подруга и отставила кофейную кружечку. – Надеюсь, Джамаль Айдемиров ничего не сделает с ней в плену. Ну, знаешь… того, из-за чего её не возьмут больше замуж.

Саломея изменилась в лице и задышала тяжелее. Старые кумушки перекрестились одна за другой и, как ни в чем не бывало, продолжили свою беседу:

– Что ты, голубушка! – Её сиятельство притворно возмутилась. – Не дай Бог!

– И всё же, такая вероятность имеется, – не унималась приятельница. – Кто докажет, что между ними ничего не случилось или что ещё не случится?.. Кто держал свечку?

– Да, но милая!.. Это поставит крест на её репутации.

– И что же?

– Я слышала, младший сын Константина Сосоевича разорвал помолвку с графиней Демидовой, потому что воспылал к Нино Георгиевне прежними чувствами. Я думаю, он захочет жениться на ней.

– Ой, душенька! – хохотнула Арваридзе, демонстративно махнув рукой. – Ты такая наивная. Ты разве не знаешь, что Циклаури на грани банкротства? Да этот юноша на всё пойдет ради добротного приданого.

– А Демидов, что же, менее богат? – недоумевала княгиня.