Картвелеби. Книга вторая

Попрощавшись как следует, старший Циклаури поместился в седле, а Нино помахала Ирсане ручкой на прощание. Приятельница помахала в ответ, но не ушла в дом, пока силуэты героев и вызволенной ими из беды девы не исчезли вдали. Затем она ещё раз тяжело вздохнула и, закутавшись в свою шаль, неторопливо вернулась в дом.

Та сцена, которой она стала свидетельницей, навсегда останется в её памяти. Казалось, что ничего прекраснее она не видела и никогда не увидит за всю свою жизнь. И как только брат осмелился пойти против такой любви?.. Неужели он не понимал, что неволить девушку – не выход? Или что Шалико рано или поздно заберет свою возлюбленную, через что бы ему ни пришлось ради этого пойти? На что ваша вообще рассчитывал?

Будто прочитав её мысли, Джамаль показался в самом конце коридора, и Ирсана ужаснулась, увидев, как гневно он сверкал глазами. Его грудь поспешно опускалась и поднималась, и, предвидя неладное, она приготовилась принять на себя весь удар. Лишь бы Циклаури успели уйти!..

В конце концов, и он заметил сестру, и около минуты молодые люди смотрели друг на друга, застыв по разные стороны коридора. Затем брат всё же двинулся с места, и она тоже ускорила шаг. Они встретились на середине, и Джамаль замахнулся на Ирсану. Она высоко вскинула подбородок и подставила ему щёку.

Ваша дышал так тяжело и громко, что она чувствовала его дыхание на себе. Тем не менее, того самого удара сестра так и не дождалась. Он с силой поджимал губы и всё ещё не убирал руки от её лица, но почему-то… не переходил черты.

Вдруг он громко вайкнул и, обойдя сестру стороной, прошёл мимо. Ирсана, долго жмурившаяся, в глубоком удивлении распахнула веки и услышала, как хлопнула дверь в спальню дяди Мусы. Не поборов любопытства, она сделала несколько неуверенных шагов к его комнате и сквозь щёлочку между створками увидела, как Джамаль рухнул у ног де-ваша.

– Я хотел, чтобы они ушли!.. Я хотел этого! – Брат по-настоящему плакал, уткнувшись в коленки дяди. Почтенный имам сидел на кровати и, чему-то про себя улыбаясь, гладил племянника по тёмной шевелюре, но не мешал его исповеди. Рыдания наполнили комнату.

– Ты раскаиваешься, мальчик мой?.. – спокойно спросил дядя.

– Раскаиваюсь, де-ваша, – с удивительной покорностью вторил Джамаль.

***

Всю ту ночь обитатели Сакартвело провели без сна, пусть и разошлись по своим комнатам сразу после проводов Шалико и Давида. Как только на горизонте забрезжил рассвет, они собрались в гостиной комнате и, даже не позавтракав, принялись ждать.

Озабоченность на лицах родных расстраивала Игоря. Он ничем не мог помочь и злился на себя за это. И почему он не поехал вместе с Циклаури вызволять Нино? Давид Константинович сказал: «Оставайся с женщинами и стариком-тестем, здесь ты им нужнее». Он послушался друга, но, похоже, только сейчас понял, что тот имел в виду.

Саломея Георгиевна сидела возле фортепьяно и невидящими глазами смотрела перед собой. От нетерпения её немного трясло. Тина стояла у окна и, гладя свой живот, ещё слишком маленький, чтобы округлиться, о чём-то размышляла. Георгий Шакроевич мельтешил по комнате и то и дело отправлял Тимура во двор, чтобы посмотреть, не ехали ли братья. Сердце зятя облилось кровью.

Сидзе спустился в гостиную самым последним и, застав подобную картину, немедля бросился к жене. Он неторопливо приблизился к ней сзади и обнял за талию. Она тотчас просияла.

– Ты хорошо спала? – спросил он, улыбаясь, и приложился к её щеке своей. – Выспалась?

– Как тут выспишься, – горько вздохнула Тина и развернулась к нему лицом. – Сам понимаешь…

Игорь понимал. Тем не менее, он так же помнил о своей святой обязанности под этой крышей, на которую князь Циклаури намекнул ещё раз намедни. Когда, как не сейчас, приняться за её исполнение?

– Знаешь, что? – обратился он к супруге после паузы. – Спой нам что-нибудь. Как тогда в театре… ты не забыла?

Слезы обожания чуть не брызнули из её глаз. Былые воспоминания о том дне, когда они решили соединить навсегда свои судьбы, накрыли их с новой силой. Супруги невольно рассмеялись друг другу, и Тина молча кивнула в знак согласия.

– Игорь, – позвала она ещё раз перед тем, как отпустить его руку. – Ты думаешь, я буду хорошей матерью?

Её взгляд кричал: «Если я даже младшую сестру не уберегла, то какая из меня мать?», но это наблюдение его только растрогало. Ах, его милая, переживающая по всяким пустякам Валентина!.. За эти пять лет она так и не избавилась от столь пагубной привычки, несмотря на все его старания.

– Ты будешь самой лучшей матерью, – шепнул он ей на ушко, поцеловал в лоб и, подтолкнув вперёд, кивнул на фортепьяно. – Я в этом не сомневаюсь.

Они в последний раз обменялись улыбками, и молодая супруга грациозно опустилась на банкетку. Он остался стоять у окна и любовался со стороны её худеньким станом и одухотворенным выражением лица. Длинные худые пальцы побежали по клавишам, а комнату наполнило дивное женское пение. Былое нестерпимое желание оберегать эту хрупкую сказочную принцессу от всех невзгод мира вновь накрыло Игоря.