Картвелеби. Книга вторая

Левон звучно хмыкнул, незаметно выдохнул и несколько секунд не сводил с неё изучающего взгляда. Саломея не противилась, позволяя ему рассмотреть каждую чёрточку своего лица, в привлекательности которого не сомневалось. В конце концов, он ведь мужчина, даже в этой невидимой броне!..

– А я-то думал, – начал он, придя в мыслях к какому-то выводу, – у вас нет недостатка в поклонниках.

– Его нет, – вздохнула молодая женщина, но упрямого взора не отвела, – и я выбрала вас.

Он хмыкнул ещё раз, но ответом её не удостоил. Хотя она так надеялась!..

– Нам только что привезли больную с подозрением на перитонит, – проговорил он, не смотря в её сторону, и демонстративно засучил рукава халата. – Советую держаться подальше от операционной.

Не сказав больше ни слова, он вышел вон из сестринской.

Вспомнив о Левоне под пение Тины, Саломея вновь пережила негодование и обиду, которые испытала после его ухода. В тот день она была так разъярена, что вышла из больницы в медицинском халате и отшвырнула его подальше в шкаф, не желая иметь ничего общего с Левоном Ашотовичем. И всё-таки правду о нём говорили: грубиян, самодовольный индюк! Да у него лёд вместо сердца!.. Ещё ни один мужчина не обращался с ней так. Ну и что, что ворожея сказала, будто он – «правильный выбор»? Пока она убеждалась только в обратном!..

– Кто-то заехал во двор!.. – доложил Игорь, отходя от окна. Тина вскочила с банкетки и, подобрав платье, бросилась за мужем. Саломея, замешкавшись на мгновение, взяла отца под руку, и они выбежали во двор, подгоняя один другую. Братья Циклаури уже передавали своих коней в руки Тимуру.

– Тихо-тихо. – Заметив облегчение на их лицах, Давид вышел вперёд первым и предупредительно шикнул семье Нино. – Она ещё спит…

Георгий всё же заключил молодого князя в свои крепкие объятья, от души похлопал его по спине и не переставал шептать благодарности.

– Мы перед вами в непомерном долгу, – расчувствовался старый князь. – Что бы мы без вас делали?.. Я прикажу зарезать в вашу честь барашка.

Давид скромно улыбнулся, отмахнувшись «от таких пустяков». Затем Георгий хотел броситься к Шалико, но остановился на полпути, боясь разбудить полусонную дочь. Приступ нежности пригвоздил его к месту. Саломея и Тина, стараясь не визжать от радости, тоже горячо обнимались. Игорь подошел к Давиду с другой стороны и с силой потряс ему руку.

– Поверить не могу, что мы снова видим её!.. – Зять озвучил мысли всех собравшихся, и сёстры Нино одна за другой стёрли с уголков глаз слезинки. – Как же много ей пришлось пережить…

Тем временем младший Циклаури бережно передал Тимуру в руки плед и пистолеты и, когда его больше ничего не отяжеляло, спустился с коня. Затем он снял с него Нино, которая от усталости спала, как убитая, и, подняв её на руки, двинулся вперёд. Джавашвили тронулись с места вслед за ним. Они старались не разговаривать, чтобы не шуметь, но каждый отблагодарил его жестом или тёплым взглядом. Шалико чувствовал, что никто из семьи Нино больше не злился на него.

Солнце уже стояло высоко в небе, когда он вошел в её спальню и бережно уложил на кровать. Почувствовав тёплую постель и подушку, она вмиг обмякла. Тина прошла в комнату и задернула все занавески, чтобы ничего не мешало чуткому сну Нино. Она вернулась к дверям, где толпились все остальные, а Шалико последний раз погладил младшую княжну Джавашвили по тёмные завитушкам.

– Шалико, – позвала она в полусне и дернула его за рукав. – Не уходи…

– Я рядом! – Он с нежностью улыбнулся ей и поцеловал в лоб. – Я здесь. Я никуда не денусь. Вот, видишь?..

Они подождали пару минут, пока Нино не забылась крепким сном и не ослабила руку, которой сжимала рукав Шалико. Только тогда он поднялся с кровати и бесшумно захлопнул за собой дверь. Стоя за нею, мужчины молчали. Саломея и Тина спустились вниз и давали прислуге распоряжения по поводу завтрака.

– Вам бы тоже не помешало отдохнуть, – тонко подметил Игорь, когда Давид сладко зевнул под боком. – Вы всю ночь были в дороге.

– Верно, – шёпотом поддержал зятя Георгий. – Мы уж как-нибудь справимся. Поезжайте, мальчики мои. Поезжайте домой.

Шалико отнекивался, но и его, в конце концов, удалось уговорить. Перед тем, как отпустить, сидзе Нино загородил ему путь и признательно пожал руку.