Картвелеби. Книга вторая

Конечно, никто не собирался выполнять этой просьбы, но Софико с кротостью лани кивнула и, попрощавшись с Агиашвили, юркнула в дверь, за которой пару секунд назад исчез Ваграм. Запах выпечки ударил в нос. Ваграм Артурович уже ждал её у входа.

– Я наслышан о ваших затруднениях, княжна, – заговорил он сочувственно и поцеловал ей руку. – Надеюсь, они не продлятся долго.

В булочной толпились люди, и они встали в очередь, чтобы не вызвать подозрений. Когда на них перестали коситься, беседа молодых людей продолжилась:

– Несколько дней назад человек с той же фамилией, что и у вас, приходил в наш дом. Он требовал уплаты долга, иначе заберет себе Мцхету, – поведала девушка скорбным шёпотом.

– Я знаю, – тяжело вздохнул Ваграм и посмотрел на неё сверху вниз тепло и просто. – Этот человек – мой дядя.

Софико округлила глаза, пожалуй, слишком выдавая себя перед толпой. Помнится, Ерванд Вахеевич нагло пожурил её тем, что когда-нибудь хочет видеть её женой своего племянника. Как неудобно-то получилось!..

Видя её смятение, он по-доброму улыбнулся.

– Я не хочу обнадёживать вас, но мы с Левоном Ашотовичем уже уговариваем дядю, чтобы он дал вашему отцу отсрочку. Ваш старший брат женится в мае, не так ли?

– Всё так, – хрипло подтвердила княжна.

– Ну вот!.. Получив приданое вашей невестки, вы сможете оплатить долги, и все будут счастливы.

Как раз подошла их очередь, и Софико купила два пирожных с малиновым вареньем. Ваграм тоже взял себе чего-то для виду, и они вместе отошли от прилавка.

– Как поживает «Мыслитель», сударь? – спросила она после паузы, сощурив глаза. – Надеюсь, мой уход всё-таки не сказался на его благополучии и…

– Он в прошлом, – сердечно заверил Софико Ваграм и умилился стыду, окрасившем её щеки. – Пожалуйста, не вините себя в этом!.. Рано или поздно это всё равно случилось бы.

– Но Айдемировы уехали из Ахалкалаки, и теперь вы можете возродить газету.

– Нет, – решительно замотал он головой. – Теперь в этом нет никакого смысла.

Пусть они оба уверяли себя в бесследности той ссоры, никто из них о ней не забывал. Молодые люди опустили глаза в пол и немного помолчали.

– Быть может, я смогу вам чем-то помочь? – проговорил он немного погодя. – Хотя бы как-то?..

Софико улыбнулась уголками губ. И как она могла на него злиться?..

– Возможно, вы знаете место, где я могла бы заработать денег? – неуверенно спросила княжна. Он очень удивился её вопросу, и она поспешно добавила: – Пожалуйста, не думайте ничего дурного!.. Вы же знаете меня. Я не могу сидеть без дела, особенно когда моя семья в таком положении…

Ваграм тяжело вздохнул и несколько секунд рассматривал кончики своих туфель. Мыслительная деятельность в его голове кипела.

– Очень жаль, что молодая девушка в вашем возрасте имеет дело с подобными вещами, – отвечал он со вздохом. – Вы не пробовали себя в качестве гувернантки?

– Мои родители ни за что не согласятся на это. Они наслушались историй о приставаниях и близко меня не подпустят даже к пансионам!

– Но они, наверняка, не будут иметь ничего против больницы, – заключил он неожиданно. – Там всегда не хватает персонала.

Их взгляды встретились, и, заметив её удивление, молодой человек тепло рассмеялся.

– Что вы так смотрите, княжна? Надеюсь, вы не думаете, что Матвей Иосифович или мой брат опустятся до приставаний?..

– О нет!.. – Софико пристыженно зажмурилась. – Я не об этом. Но примет ли Левон Ашотович меня в качестве новой сестры милосердия?

– Почему бы и нет? – пожал он плечами. – Саломея Георгиевна посещает больницу, чтобы читать детям сказки. Если он принял её, то вряд ли будет иметь что-то против вас.

Она благодарно улыбнулась ему в ответ на идею, и напоследок он ещё раз поцеловал ей руку. Софико терзала мысль, что она не заслужила такой благосклонности к себе после того, как погубила «Мыслителя». Армянин развернулся, чтобы уйти, и она поняла, что могла никогда его больше не увидеть. Эта мысль испугала её, и она всё-таки спросила:

– Но почему вы помогаете мне? Ведь то, что я сделала, очень плохо, и меня до сих пор мучает совесть.

– А как вы сами думаете, ваше сиятельство? – произнёс он таинственно и, поправив на голове шляпу, загадочно скрылся за поворотом.

***

– О, нет-нет-нет! – вскричала Саломея, услышав о подобной затее. – Ты его не знаешь, Софи!.. Я не пущу тебя в пасть ко льву!

С самого начала Софико не обольщалась о том, что старшая подруга примет её планы о больнице с восторгом. Но даже в эту изобретательную головку не приходила мысль, что та примется отговаривать её с подобным рвением.

– Он постоянно грубит и огрызается, – неустанно повторяла вдова, яро расписывая им недостатки Левона Ашотовича. – И не умеет обращаться с женщинами!..

– Если он такой плохой, – не осталась в долгу Софико и хитро переглянулась с Нино, – зачем же вы ходите к нему, ваше благородие?..