Карты четырех царств.

— Это же бунт, — оживился вервр, шагнул в сторону, нащупал в канаве у обочины палку и подбросил, показывая Ане. — Кривая, тут трещина, здесь листва, она будет влиять на траекторию полёта и задаст сложное вращение… Попадёшь в то дерево? Далеко.

— Не меняй тему!

— Попадёшь — поговорим.

Ана вдохнула, сжала зубы и процедила выдох. Вообще-то она была обязана попасть, вервр не сомневался. Удар поставлен, опыт есть. Но сейчас полезно сбросить накопленную беседой злость и подправить разговор.

Палка хряпнула при соприкосновении со стопой Аны, разделилась надвое в полете… Массивный цельный обломок впечатался в ствол указанного дерева, а чуть погодя к корням шмякнулся, суматошно кувыркаясь, второй, с листьями.

— Ну? И когда это я не попадала? — гордо подбоченилась Ана.

— Жила-была добрая девочка, она дарила папе цветные бусы и вязала бантики, — тяжело вздохнул вервр и понурил голову. — А после выросла и научилась бросать палки, целя в голову. Я научил, сам… Мне и больно.

— Ты бы так и так увернулся! Ты не мути мне голову, вот привычка… мутить. Всегда! Эй, я не забыла, мы говорим о Корфе, а вернее, о Номе.

— Ты хотела бежать в Корф, и конечно не к Номе, а кое к кому другому. Сколько ему теперь? Восемнадцать, и не вчера стукнуло… Очень взрослый мужчина, тем более при его горячей крови. А сколько тебе, — вервр изогнул бровь, делая вид, что медленно считает, и принюхиваясь к кипящей злости Аны. — Почти пятнадцать… Слишком мало для серьёзных отношений, слишком много для детской дружбы. Я не хочу, чтобы вы испортили то, что еще не наладилось. Мы не идём в Корф.

Вервр нащупал камень, поддел и проследил, как от злости Аны страдает очередное ни в чем не повинное дерево. Камень был с острой кромкой, он застрял, расколов кору и войдя в древесину глубоко, даже создал щель будущего дупла… человек бы точно не смог так ударить, разве что алый ноб, и то при особенном настроении. Вервр улыбнулся.

— Да, сильно, точно и… немягко. Кстати, я был честен.

— Мы с Барой ничего не испортим, это ты портишь всё, — прорычала Ана. У вервра даже в висках заломило от её бешенства, изливаемого вовне. — Всё! Всегда! Обещал меня не воспитывать? Ведь обещал? А я не обещала! Никогда! Никому! И я хочу тебя воспитывать, хочу и буду! А ну иди в Корф и… и… И живо подари Номе цветы! Я спать не могу, я чую, как она плачет. Да разберитесь вы уже! Ладно, я не пойду, даже не передам Баре привет. Ладно. Я такая, очень даже мягкая, папа! Я такая мягкая… совсем всмятку!

— И упрямая, вкрутую, — улыбнулся вервр. — Договорились. Я разворачиваюсь и иду в Корф. Но ты продолжаешь шагать вперёд по этой дороге, пока она не приведёт тебя в столицу княжества Мийро. Как хочешь, так и зимуй. С кем хочешь, общайся. Никаких запретов. Если вдруг столица до весны устоит на месте и люди её не спасутся от тебя бегством… — вервр свёл брови, демонстрируя сомнение, — я выслушаю то, что мне уже год пытается сказать Бара.

— Ух ты, — поразилась Ана, даже споткнулась. — Да ладно! Я думала, ты сильнее злишься на эти мои «всегда» и «никогда». Пап, почему с тобой трудно поругаться?

— Я мудрый, — прошептал польщённый вервр. — И мне повезло с обузой… ты ведь хотела погулять одна? Глупый ребёнок, иди и гуляй. Буду еще раз честен: мне страшно за тебя. Всегда страшно. Хотя я знаю, что никогда и никого нельзя спасти силой… от него самого и его драгоценных ошибок. Иди. В столице княжества Мийро, городе Эйнэ, живёт названная мать моего врага Клога. Там же обосновался твой кровный брат Тан. И еще много людей, которых мы встречали, они знают меня или знали беса Рэкста. Но я ничего о них не расскажу. Влезай и вляпывайся, во что угодно.

— Прямо вот уйдёшь, взаправду и далеко? — насторожилась Ана.

— Да. Позже станет… поздно отпускать тебя.

Вервр сел и выбросил из заплечного мешка вещи Аны. Нащупал кошель и рывком содрал с пояса. Вскинул почти пустой мешок — и зашагал прочь. Не оглядываясь. Не спотыкаясь. Он слепой, но не нуждается в глазах, чтобы знать, как Ана смотрит вслед — бледная, удивлённая. Даже, пожалуй, растерянная. Разговор — полагает Ана — начала она, но разве к такому итогу желала продвинуть его?

— Мягкость? Хоть бы раз не вывернул наизнанку мои же слова и мысли, — намеренно громко сказала Ана. Привстала на цыпочки и закричала, прикладывая ладони рупором ко рту: — Эй, сам-то… помягче! Если что, зови! И перезимуй, не разнеся Корф в щепу! Тоже мне, отпустил. Тоже мне… страшно ему. А мне — нет? А мне не страшно его одного… Вот же наговорил! Вот же… уф…

Ана, по сопению понятно, именно теперь окончательно надулась на вервра, себя и мир, а заодно на Ному — зачем плакала та и стала причиной ссоры? Вервр рассмеялся, поправил мешок и побежал. Зимовать в Корфе он не собирался. Но посетить город и поговорить о том, что прежде было в умолчании — просто обязан. Советы атлов, даже очень юных, важно выслушать и принять в душу. Так было прежде. Возможно, правило не изменилось?