Карты четырех царств.

— Прощения просим, — ужаснулся слепой, встал, потоптался по княжьей спине и руке… Снова пал на четвереньки, резво пополз к каменной чаше, тараня головой стража, первым подоспевшего с дальней стороны площадки. Разгибаясь, вервр уже не стал шалить, прыгнул через водоём и срубил ладонями два горла, до хруста, но не до смерти…

Последним, без спешки, приблизился ноб с фамильным клинком. Он смотрел на потешный бой со стороны, как делают сильные… и безразличные. Сталь с шипением покинула ножны. Личный страж непутёвого княжича щёлкнул по лезвию ногтем, обозначая свою готовность отработать золото, за какое нанят. Наверняка старому князю недёшево обошелся такой охранник.

— На кого руку поднял, отребье? Не было глаз, а теперь и головы не станет, — лениво приговорил ноб. Отвернулся и рявкнул: — Сказано, тащите всех рыжих! Нам недосуг разбирать, какая видела и видела ли… Всех рыжих! И не отвлекайтесь. Этого я сам прикончу.

Вервр оказался за спиной ноба в единый миг, двумя пальцами приобнял затылок и повернул в сторону до короткого хруста. Дождался, когда тело обмякнет и успокоится. Смерть была крайним решением… но, даже будучи Рэкстом, вервр особенно презирал именно алых, предавших дар. Покончив с таким, свободный вервр Ан облизнулся и усмехнулся. Медленно обернулся к воющему княжичу, и тот захлебнулся, затих, как будто в рот ему сунули кляп.

— Что же услышала девка? Пожалуй, ты назвал папашу старым дураком, вот тайна… или в казну его залез глубже допустимого и похвастался? Не важно. Меня искать просто, — приветливо улыбнулся вервр. — Я довольно натворил, чтобы удавить меня вместо рыжих? Не молчи, невежливо. Ты видел, что я делаю с невежливыми.

Вервр пнул еще тёплое тело ноба-стража. Нагнулся и подобрал его клинок, провёл пальцами по лезвию. Фамильное оружие, на рукояти герб. Даже мельком, на ощупь, понятно: алый, древний, знакомый… Граф Рэкст однажды мечтал пополнить свиту прадедом этого вот выродка. И отпустил воина, получив занятный бой, который на целый день избавил от скуки.

— Ты не готов убить меня, — грустно отметил вервр, шагая к княжичу. — Боишься… Трезвый ты хоть это умеешь: сразу оценить угрозу. А ты уже трезв, страх творит чудеса с мокрозадыми слабаками. Возвращайся к папаше. Он самую малость человек. Я чуял его и помню, именно такого. Ради его покоя и ради покоя города, я отпущу тебя живого и… скоро. Как удобно, ты уже снял штаны, писающий мальчик.

Вервр ногой поддел оброненную недавно палку, поймал в ладонь. Крутнул, укладывая удобнее и примеряясь к весу, и оценивая прочность. Рывком за шиворот удобнее пристроил икающего, дрожащего княжича. Первый раз за всю жизнь узнавшего что это такое — настоящая порка. Когда сразу взбухают синяки, затем лопаются кровоподтёки, шкура виснет лоскутами… Измочаленная палка скалится щепой и изломами древесины, и кровь заляпывает камни мостовой, и кричать уже нет воздуха, сил и сознания…

— Воды ему, — велел вервр, не оборачиваясь. — Довольно на первый раз, а?

Недоросль-поводырь скользнул к стене, выбрал малое ведёрко. Наполнил, выплеснул с размаха на княжью макушку. Замер, ожидая новых приказов. Вервр тоже ждал. Наконец, беспамятный княжич шевельнулся и слабо охнул. Прикусил язык от ужаса. Вервр нагнулся к уху жертвы.

— Станешь меня искать? Я очень надеюсь, что да. Новая встреча — новый урок…

— Отпусти… те, — княжий наследник вдруг вспомнил о вежливости. Всхлипнул и добавил: — Умоляю. Ничего не было. Рыжие ничего не видели. Я никогда сюда не приходил. Светом клянусь, казной и честью рода: в порт ни ногой! Отец велел, и я уж больше ни-ни… я обещаю.

— Жаль. Мы только познакомились, — вервр бросил измочаленную, сломанную пополам палку и выпрямился.

Утратив интерес к княжичу, Ан принюхался и вчуялся в настроение поводыря. Обхватил двумя пальцами его затылок, позволяя прочувствовать на себе жест, только что причинивший смерть… но парнишка даже не вздрогнул.

— Плохой мальчик, — промурлыкал вервр, на миг задумался и повернул лицо к одному из темных переулков, выбрав направление без ошибки и подсказки. — Кто просил меня об одолжении?

— Я от него, — донеслось из-за угла, из теней.

— Оплата будет такая, — вервр зевнул, впрок запоминая человека. — Я забираю мальчика, вы забываете его долг.

— Мы услышали, хэш Бесглас, — выполз из переулка удаляющийся шёпот…

Вервр зашагал в сторону особняка Номы, потеряв всякий интерес к Мойному пятаку. За спиной охали первые очнувшиеся стражи, всхлипывая, расползались и разбегались рыжие девки, выл княжич, сглатывая кровь с прокушенного языка. Наследничка рвало, он теперь ползал в луже своей же мочи, своего же постыдного страха…

— Имя у тебя есть, должник? — задумался вервр. — Меня можешь звать Ан.

— Нету. Гвоздём кличут, — пацан усмехнулся. — И что теперь, забьёте? Все так шутят.

— Мне довольно давно перестали быть смешны ночные шутки, — нехотя признал вервр. — Сдам в ученики к Эмину. Забить он не забьёт, но ты сам согнёшься от его нудности. Терпи, Гвоздь. Долги — штука серьёзная.

— Эмину хэш Уми… как же его там? Это что, прямо к лекарке в особняк? — шёпотом выдохнул пацан.