Карты четырех царств.

— Кошелёк или жизнь? — скучающим тоном пробормотали вверху, над макушкой, и отодвинули нож. — Эй, третий раз спрашиваю. Ты что, глухая? Н-да… Что толку спрашивать, у тебя и кошеля-то пожалуй нет. Ума уж точно нет! Одна, на ночь глядя, поперлась через лес, и куда? От главного тракта в Ольховую Гать.

— Сам дурак! — Ана обрадовалась тому, что рот наконец раскрылся и собеседник нашёлся. Улыбнулась, рассматривая встречного. Рослый парень, и ничуть не злодей… — Слушай, а что за жалкий выбор: между жадностью и трусостью?

Парень совсем запутался и сник. Зато Ана оживилась, осматриваясь.

И правда — вечер. Большой торговый тракт недалеко — вон, за пригорком. Место смутно знакомое: к северу низина, промытая и промятая речным руслом. Тоса здесь неширока, мало похожа на себя возле приморского Корфа, где река выкладывает сотню синих водных петель в оторочке золотых песчаных кружев…

— Грубая ты, — вернул в настоящее «разбойник».

Он отодвинулся еще на полшага, стоило Ане качнуться вперёд. В сумерках парень щурился, длинный нож держал ловко, но как-то странно… Не для угрозы, вот уж точно. На вид парню лет не более, чем Баре, но — тощеват, сутул, — прикинула Ана. Хотя зачем сравнивать с Барой? Уж заведомо будет в его пользу. На душе сделалось теплее.

Разбойник помялся и убрал нож. Прочесал пятерней светлые волосы, прямые и довольно жёсткие, солома соломой. Рука — отметила Ана — мозолистая, широкая, по ладони судя, не разбоем человек живёт, а крестьянством. Да и лицо приятное. С деревенской хитринкой, подвижное, круглое.

— Жизнь или кошелёк! Все так грабят, — обиделся горе-разбойник. Вздохнул и почесал в затылке. — Вообще-то я не граблю, а приветствую по здешнему правилу. Зачем с тракта свернула, если не знала, что вон-он там постоялый двор «Бесов лог»? Лучшее место для отдыха во всем белом свете. К нам из Тосэна ездят нобы, и из стольного града Эйнэ, и из соседних княжеств. Охота, рыбалка, забавы… Хотя тебе не по карману. Да и рановато!

— Ну, скажет гость «кошелёк», — задумалась Ана, — тогда что?

— Селим в правое крыло, гость прибыл отдохнуть… — парень замялся, — а, не твоё дело! Если «жизнь», то селим в левое крыло и утром перво-наперво собираем на охоту. Хотя есть такие гости, кто желает искать сокровища или сражаться с большой ватагой разбойников. Ну, им тоже способствуем. Чтобы и страх был, и славная победа.

— А просто поужинать? — Ана подбросила на ладони серебряную монету.

Парень даже вздрогнул: не смог понять, откуда возникла денежка. Ана привстала на цыпочки и постаралась рассмотреть за редким перелеском «Бесов лог». Принюхалась… Маленькое приключение показалось занятным.

— На серебрушку разве обрезки на кости или каша и кислый квас, — предупредил так называемый разбойник. — У нас дорого. И нечего тебе там делать! Служат у дядюшки понимающие люди, но вот гости попадаются разные. Иной раз из швали шваль.

— Людишки, — понятливо усмехнулась Ана.

Монета взлетела, блеснула над головой и легла в ладонь, чтобы сразу перекочевать в щель зевающего разбойничьего рта. Парень лязгнул зубами по серебру, встряхнулся и отступил, с подозрением рассматривая гостью. Сама невысокая, тощая — аж светится. Гибкая, лицо длинноватое, глаза широко поставлены, и волосы белые, как ивовый пух. Наверняка мягкие, всякий ветерок их трогает, гладит.

— Я предупредил, — парень еще раз попробовал отговорить, сплюнув монету в ладонь.

— Почему «Бесов лог»? — Ана свойски дернула «разбойника» за рукав.

— Не передумала? Ладно. Значит, так. Дядька, а врать он ни словечка за всю жизнь не соврал, у самого багряного Рэкста по молодости служил и был в уважении.

«Разбойник» забормотал выученную легенду, отвернулся, добыл из-за поваленного ствола лампу, снял кожух и открутил фитиль. Стало светлее. Загребая сапогами волглые, не способные шуршать листья, парень побрёл, показывая тропинку.

— Бес Рэкст доверял дядьке стряпню и слушал его совета при устройстве охот и забав, — продолжил бормотать и зевать «разбойник». — Дядька набрал силу, от беса ушёл, а тот и не возразил! Ну, звал остаться, денег сулил, только дядька не оглядываясь ушёл, иначе-то от беса не отвязаться… если желаешь сберечь душу.

Ана попыталась представить, каков была папа в прежние времена. Неужели какого-то там дядьку просил остаться и даже сулил денег? Это Ан-то?

— Не передумаю ужинать, — окончательно определилась Ана.

Каждый шаг приближал к «Бесову логу» и добавлял подробности в картину местного уклада жизни. У излучины реки раскинулась широкая поляна. По опушке её огораживает, доходя до самой воды, тёсаный частокол. Кое-где на верхушки бревен — дубовых — надеты черепа, вперемежку лошадиные, звериные и человечьи. Закат уже зарумянился, но ворота гостеприимно распахнуты. Красивые ворота: по верху прибиты огромные рога северного лопатного лося — папа Ан рассказывал про охоту на таких, но в те леса сходить за все годы странствий как-то не получилось.