Карты миров. Дети Соловорана

На горизонте показалось неясное фиолетовое свечение, которое, однако, не сильно осветило окружающую картину. Мне сделалось почему-то уютно и больше не страшно. Предстоял рассвет. Скитания в темноте остались почти позади.

Я впервые присела с тех пор как ушла от болотного озера. От речных потоков дул ледяной ветер.

Усталость давала о себе знать, навалившись как сруб на спину, и склеив веки смолой абрикосового дерева. Но я понимала, что спать нельзя. Идти вдоль берега неизвестно, сколько времени в поисках пищи представлялось бесполезным. Поэтому я решила плыть. Есть река – есть еда. И если здесь существуют поселения, они наверняка стояли бы недалеко от воды. Но для того чтобы двигаться по реке, нужен был плот. Где найти в темноте подходящие стволы? Да еще чтобы они были плавучими?

Я задумалась. Каждый раз, когда я была на краю, когда казалось, что Смерть близка, что-то будто прогоняло ее. Мне стало казаться, что незримая сила ведет меня все это время в темноте. Спасает и защищает. Я не понимала, что это за сила. Но решила помолиться ей, как принято в наших краях молиться духам.

Сделав нехитрые приготовления, я смастерила сделанное из опавших веточек маленькое суденышко, символизировавшее те бревна, которые были необходимы. (Я решила, что так меня быстрее поймет то, что мне помогает). Наклонившись, спустила дар по реке, и он исчез в темноте. Затем пошла искать ствол подходящего для плота дерева.

Долго ли коротко тянулись поиски, сложно сказать. Страх отойти слишком далеко от реки не давал, как следует, осмотреться. И когда силы были уже на исходе, в небе раздался снова взмах гигантских крыльев. Я кинулась в сторону к ближайшему дереву, которое возвышалось над остальными. Это было глупо. Ведь на нем не было листьев, чтобы укрыться от взора хищной птицы. Но инстинкт неумолимо швырнул меня туда, и я прижалась к ровному стволу. Лунь сделал круг и летел на меня с огромной скоростью. В последний момент я отпрыгнула в сторону, и гигант повалил дерево. Этого времени мне хватило, чтобы нырнуть в густой колючий кустарник рядом, сжавшись в ком. Лунь принялся разрывать ветки, пытаясь добраться до своей жертвы. Но они были слишком колючими и крепкими, и, в конце концов, ему пришлось отступить. Я проводила, сколько хватало глаз, его неровный полет, и обратила свой взор к внезапно упавшему стволу. Дерево оказалось около семи шагов в длину. Оно было нехарактерным для местности – слишком высоким и довольно сухим. Это было настоящим подарком.

Теперь мне предстояло сделать из него плот. На стволе рос сухой мох, что меня несказанно обрадовало. Теперь оставалось разжечь пламя. Я, плохо соображая от усталости, кое-как раздобыла сухих травинок и ветви для розжига. Оставалось самое долгое – добыть огонь.

Надежда на рассвет гасла, поскольку прошло уже довольно много времени, а он все не начинался. На лоб упали первые капли дождя. Стараясь заслонить сухой мох и ветви собой, я терла и терла прутики. Уверена, что в родной деревне я никогда не проявила бы такого упорства и терпения. Подул холодный ветер, принесший запах болотной горечи в рот. Дождь, к счастью, был слабым, моросящим, и благодаря этому мне удалось разжечь наконец драгоценный огонь. Я заслоняла огненную розу от ветра, пока та не окрепла.

Как только пламя стало достаточно сильным, я принялась за работу. Складывая ветви под ствол, я молила местную природу быть милостивой и не дать дождю разойтись.

Дождь прошел, пощадив пламя и, наконец, дерево было пережжено в нескольких местах достаточно, чтобы разбить его сильными ударами камня. На это ушло много часов. За это время я успела согреться возле огня и вздремнуть. Холод, который, казалось, хотел принести меня в жертву Смерти, тенью стоявший за моей спиной после падения в озеро, теперь отошел. Хотя, он караулил неподалеку – стоило мне повернуться к нему спиной, он тут же набрасывался на нее голодным зверем. И все-таки, мне было очень радостно смотреть на веселый огонь. Он казался таким родным, как будто специально пришел ко мне из нашего домашнего очага. Я даже воображала, как он преданно шел именно ко мне, сквозь миры, потому что не хотел оставаться один в брошенном холодном жилище. И я плакала. Потому что скучала по дому. По брату. По маме»».

Внезапно Дагон прервался. В его горле стоял комок, и слезы душили, не давая продохнуть. Большой мужчина плакал перед маленькими детьми. Мужчины в этих краях скрывали слезы, это считалось проявлением слабости. Но над его слезами никто не засмеялся. Дети сидели очень серьезными. Один за одним, они потянулись прочь из избушки в свои дома, к своим матерям. Каждому хотелось обнять свою маму, прижаться к ней крепко-крепко, и не отходить от своего очага.

Глава 11. Под воду

В деревне стояла жара. Кучи комаров спешили отложить свои личинки в местной запруде, от чего пребывание вечером на свежем воздухе после заката становилось невыносимым. По всем домам стояла духота. Люди с нетерпением ждали ночи, чтобы впустить прохладу в жилища.