Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

— Да, я так считаю, — тихо ответил Пуаро. — И не просто считаю, а совершенно в этом уверен, Гастингс.

— Доказать это можно только одним способом, — осторожно сказал я. — С помощью эксгумации.

Пуаро кивнул.

— Значит, таков наш следующий шаг?

— Я должен действовать очень осмотрительно, мой Друг.

— Почему?

— Потому что, — его голос упал до шепота, — я опасаюсь второй трагедии.

— Вы хотите сказать…

— Я боюсь, Гастингс. Боюсь. И на этом остановимся.

Глава 22 Женщина на лестнице

На следующее утро нам принесли записку. Почерк был слабым, неуверенным, строки ползли наверх.

«Дорогой мистер Пуаро!

Элен сказала мне, что вы вчера побывали в „Литлгрин-хаусе“. Вы меня очень обяжете, если навестите в любое удобное для вас время сегодня.

Искренне ваша,

Вильгельмина Лоусон».

— Значит, она тоже здесь, — заметил я.

— Да.

— Интересно, зачем она явилась?

— Не думаю, чтобы ею двигал некий злой умысел, — улыбнулся Пуаро. — Не забывайте, дом-то все-таки принадлежит ей.

— Да, конечно. Вы знаете, Пуаро, самое неприятное в этой нашей игре, что любой поступок легко может быть истолкован с самой худшей стороны.

— Я и сам, по правде говоря, чересчур увлекся вашим лозунгом: «подозревай каждого».

— И сейчас еще не остыли?

— Нет, сейчас, пожалуй, остыл. Сейчас я подозреваю одно определенное лицо.

— Кого именно?

— Поскольку пока это только подозрение и доказательств не существует, я должен предоставить вам возможность высказать соображения по этому поводу, Гастингс. И не пренебрегайте психологией — это очень важный аспект. Характер убийства всегда отражает темперамент убийцы и потому является основной уликой.

— Я не могу принимать во внимание характер преступника, если не знаю, кто он.

— Нет, нет, вы не обратили внимание на сказанное мною. Если вы как следует поразмыслите над характером, именно над характером убийства, вы сразу поймете, кто убийца!

— А вы и вправду знаете, Пуаро? — с любопытством спросил я.

— Не могу сказать, что знаю, ведь у меня нет доказательств. Поэтому сейчас мне больше не о чем и говорить. Но я совершенно уверен, да, друг мой, совершенно уверен.

— В таком случае, — засмеялся я, — берегитесь, чтобы он не расправился с вами! Это было бы трагедией!

Пуаро чуть съежился. Он не любил шутить на эту тему.

— Вы правы. Я должен быть осторожен, чрезвычайно осторожен, — пробормотал он.

— Вам следует надеть кольчугу, — дразнил его я. — И завести раба, который проверял бы, не подсыпан ли к вам в тарелку яд. А еще лучше иметь под рукой отряд телохранителей!

— Merci, Гастингс, я, пожалуй, положусь на собственный разум.

Затем он написал записку мисс Лоусон, пообещав зайти в «Литлгрин-хаус» в одиннадцать часов.

Позавтракав, мы вышли на площадь. Было четверть одиннадцатого, стояло жаркое сонное утро.

Я засмотрелся в витрину антикварной лавки, где был выставлен гарнитур чудных хепплуайтских стульев, как вдруг кто-то, пребольно ткнув меня под ребро, визгливым голоском произнес: «Привет!»

Я возмущенно обернулся и оказался лицом к лицу с мисс Пибоди. В руке у нее был огромный остроконечный зонт, которым она меня и уколола.

По-видимому, ничуть не подозревая о причиненной мне боли, она с удовлетворением заметила:

— Ха! Я так и думала, что это вы. Я не часто ошибаюсь.

— Доброе утро! — довольно сдержанно отозвался я. — Чем могу быть полезным?

— Расскажите мне, как идут дела у вашего приятеля с его книгой о генерале Аранделле.

— Он еще за нее не принимался, — сказал я.

Мисс Пибоди засмеялась неслышным, но явно довольным смехом. Она тряслась, как желе. Закончив смеяться, она заметила:

— Не думаю, что он когда-нибудь за нее примется.

— Значит, вы нас разоблачили? — улыбнулся я.

— За кого вы меня принимаете? За дуру? — спросила мисс Пибоди. — Я сразу поняла, за чем явился ваш дошлый приятель. Хотел, чтобы я разговорилась. Что ж, я не возражаю. Я люблю поговорить. В наше время трудно отыскать слушателя. Я получила большое удовольствие от той беседы.

И, прищурив глаз, спросила:

— К чему, собственно, он все это затеял? Что ему нужно было выведать?

Не успел я придумать, что отвечу ей, как к нам подошел Пуаро. Он с empessemant поклонился мисс Пибоди.

— Доброе утро, мадемуазель. Очень рад нашей встрече.

— Доброе утро, — откликнулась мисс Пибоди. — В какой роли вы предстанете перед нами сегодня?

— Быстро же вы меня разгадали, — улыбнулся Пуаро.

— А что тут было сложного? Не так уж много в наших краях таких птиц, как вы. Только не знаю, хорошо это или плохо. Трудно сказать.

— Я бы предпочел остаться единственным экземпляром, мадемуазель.

— И вам это удается, — сухо заметила мисс Пибоди. — А теперь, мистер Пуаро, поскольку на днях я выложила вам все сплетни, коими вы интересовались, наступила моя очередь задавать вопросы. В чем дело? Что у нас тут случилось?

— Вы задаете вопрос, на который, наверно, уже знаете ответ?