Карусель теней

Смешно. Я не знаю, что мне сказать Виктории. Вернее – с чего начать разговор. В последний раз такое со мной случалось в средней школе. И само главное – причина этого внезапного небольшого ступора мне не слишком понятна. Ну да, два года назад мне показалось, что между нами проскочило нечто такое, возможно, та самая искра, о которой столь охотно пишут романисты и поэты.

А сейчас… Не знаю. Слишком много времени прошло. К тому же за это время пришло осознание того, какова разница между ведьмаком и сотрудницей отдела, изначально созданного для того, чтобы за такими как я, надзирать. Может, Нифонтов в аналогичной ситуации на что-то и рассчитывает, а вот я от романтического взгляда на мир давно отказался. Реалистом стал.

И все равно – не знаю, с чего начать разговор. Может, сразу задать тот вопрос, который мне два года покоя не давал?

Дверь, перед которой я стоял, скрипнула, открываясь, и передо мной оказалась Виктория, держащая в руках папку синего цвета.

– Саша? – удивленно спросила она и поправила волосы – Смолин? А ты как здесь оказался? Что вернулся из вояжа – знаю, уже рассказали. Но не ожидала тебя так скоро на пороге своего кабинета увидеть.

– Шеф ваш в гости позвал – еле сдержав облегченный вздох, ответил я – Мол – заезжай, чайку попьем. А сам взял и с каким-то генералом уединился, понимаешь ли.

– Да? – она глянула на папку – Значит, зря я к нему собралась. Спасибо, что предупредил.

– Не за что.

– А ты ко мне? Какой-то вопрос? Да ты проходи, присаживайся.

– Есть такое – я устроился на стуле с гнутыми ножками, стоящем у стены – В смысле – вопрос.

– Ну? – девушка уселась за стол, заваленный бумагами, карандашами, амулетами и тому подобным хламом – Спрашивай.

– Даже не знаю, как верно сформулировать – я потер лоб – Скажи, Вик, ты же можешь вылечить те хвори, которые формально считаются неизлечимыми? Особенно если пустить в ход кое-что из тех средств, которые отрицает официальная медицина.

– Так ты и сам вроде в лекарском мастерстве не из последних будешь? – ответила вопросом на вопрос она.

– Да бог с тобой – рассмеялся я – Так, любитель, не более. А вот ты – эксперт.

– Что-то серьезное?

– Кровь. Счет идет на дни.

– Кто-то из твоей родни? Или друзей?

– Да как тебе сказать – замялся я – Скорее – знакомые.

– Погоди – сузила глаза девушка – Ряжские? Верно?

– Верно – кивнул я.

– Ясно – Вика повернулась к столу и взялась за мышку от компьютера – Нет.

Если бы голосом можно было замораживать людей, я уже превратился бы в ледяную статую. И еще я буквально ощутил, что между нами встала глухая стена. Возможно, даже в три кирпича толщиной.

– Ты не поняла – я встал со стула и подошел к ней – Никто не говорит о лечении родственницы Ряжских, хоть девчонку жалко. Она хорошо держится и уходит красиво, что достойно уважения. А еще не похожа она на свою сестрицу абсолютно, одно это свидетельствует в ее пользу. И о деньгах речь не идет. Это был теоретический вопрос, мне просто интересно – возможно такое или нет. Вика, я не засланец с той стороны и не переговорщик. Не стоит к моим многочисленным грехам и недостаткам лишнее навешивать.

Виктория оторвала взгляд от экрана монитора и перевела его на меня.

– И, если можно, глянь бронхи – попросил я ее – Кашель замучал.

– Ты о чем?

– Ты сейчас очень на рентген-аппарат смахиваешь, словно просвечиваешь меня насквозь. Вот я про бронхи и вспомнил.

– Дурак – сообщила мне Вика и рассмеялась.

– Вовсе нет – притворно нахмурился – Добрый, отзывчивый и доверчивый ведьмак – это обо мне. А дурак – нет. Так что, есть способы излечить от такой хвори?

– Живая вода – подумав, ответила она – Универсальное средство. Но ее даже Ряжским не купить, нет у них столько денег. Да и не продаст ее им никто, можно даже не пытаться. Опять же – болезнь естественного происхождения, к ней никто из детей Ночи не причастен, значит по Покону за подобную сделку огрести можно ого-го как. Вплоть до высшей меры, как говорили раньше. И не только покупателю, и продавцу достанется, перепадет и посредникам.

– Убедительно звучит – согласился я – А еще что входит в список?

– Если ее раз в неделю поить отваром из мандрагыра, которому стукнуло лет триста, а лучше даже более, то она сможет жить. Но именно жить, о выздоровлении речь не идет. Стоит только перестать употреблять отвар, то все, сгорит за пару-тройку дней.

– Триста лет и более? – проникся я – Даже не знаю, что дешевле – живая вода или такой корень.

– Я видела эдакое чудо чудное разок – похвасталась Вика – Лет пять назад. Вот такой кусочек, размером с этот ластик. Цветом каштан напоминал и пах… Даже не знаю, как описать этот аромат. Наверное, слово «вечность» подойдет лучше других. Да. Он пах вечностью.

– И гигантской стоимостью.

– Ну да – кивнула моя собеседница – И заканчивая тему – еще ей поможет поцелуй вурдалака. Жизни пациентка, разумеется, при этом лишится, да еще и нежитью станет, но личность свою сбережет, вместе с памятью и прочими частностями.

– Не лучший вариант – хмыкнул я – Говорю же – нормальный человек. Сомневаюсь, что она на подобное согласится.