Касэлона. Особенный рейс

— Позвать кого-нибудь?

— Зачем? — Леви не решалась посмотреть ему в лицо и делала вид, что разглядывает абстрактный узор на пододеяльнике.

— Тебе наверняка нужна помощь. Обопрись о подушку, я схожу за Саной.

— Сана? — незнакомое имя царапнуло слух.

— Она тут что-то вроде доктора.

Леви и сама не заметила, как на губах заиграла улыбка.

— Очередной оператор биосканера, да?

— Угадала. Не всем же повезло учиться по старой программе, как тебе. Отдыхай. Если не хочешь видеть новых людей, я пришлю Миру.

— Она же ненавидит меня, — вырвалось горькое признание.

Аристэй высвободил свои пальцы из ее неуверенной хватки и сжал безвольно упавшую руку.

— Кто тебе это сказал, напарник? — удивился довольно фальшиво. — Мира резка со всеми одинаково. Кроме Саны. — Он усмехнулся краешками губ, и у Леви бешено закалатало сердце. — Знаешь, почему? Потому что считает ее несчастнее себя. Тебе нечего опасаться. По шкале моей дочери ты оставишь Сану далеко позади.

«Значит, они меня жалеют», — от этой мысли стало еще больнее, чем от прежних опасений.

— Спасибо, я справлюсь сама. — Леви постаралась говорить твердо, но голос, как на зло, дрожал. — Или… Пусть придет Сана.

«Сана, перед которой мне не стыдно показать слабость», — просилось на язык.

— Холодно? — Конечно же, Волк заметил, что ее начинает трясти. — «Зара», выключи кондиционер.

— Зара?

Но он быстро укутал Леви одеялом и оставил в горьком одиночестве.

Глава 12. Откровенность приносит пользу. Не всем

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Когда Родас Торн набрал полную ванну воды и запихнул в нее вонявшую гнилым чесноком сморщенную зелень, которую называл элианином, я заинтересовалась происходящим и даже покинула оставленный профессором без присмотра компьютер, рассудив, что покопаться в файлах, возможно, удастся попозже, а вот вживую наблюдать раскукливание инопланетного существа шансы невелики.

— Всплывет, — прокомментировала потуги Торна. — Оно легче воды.

Неровная масса, напоминавшая подвяленную брокколи, раз за разом оказывалась на поверхности. Притопить ее руками у профессора не получалось, как он ни старался.

— Придавил бы чем-нибудь, — жалко, что мои советы не слышал никто, включая меня саму.

Но Торн сориентировался быстро. Он притащил небольшую гирю и придавил ею зелень ко дну ванны. Взглянул на часы, вроде бы засекая время, и с головой ушел в дела, будто напрочь позабыв о «госте».

Я подумала, что если это убийство, то способ профессор выбрал донельзя странный, трудоемкий и глупый. Элианина легко запихнуть в утилизатор целиком, и ни проблемы, ни следов не останется.

Но, похоже, душегубство в планы Торна не входило. Спустя полчаса он бросил в воду три килограмма сахара. Немыслимое расточительство! На Ониксе натуральные продукты — дефицит, причем нереально дорогой, и ценники на упаковках это подтверждали.

Еще через час слегка разбухшего элианина вытащили, ошпарили кипятком, натерли крупной солью, содрав «кожицу», и бросили обратно. Нырнул он сразу же, распластался на дне…

— «ОС-13», напоминание через три часа, — предупредил профессор свой компьютер и отправился в кабинет.

Я разрывалась между желанием наблюдать за метаморфозами инопланетной зелени и необходимостью быть в курсе планов Торна. Как обычно, здравый смысл взял верх. Я пообещала себе, что когда-нибудь посмотрю на превращение в галанете, а пока лучше уделить внимание хроноБК-лаборатории и прочим текущим вопросам.

Словно зная о моем присутствии, профессоср занимался повседневной рутиной. Отвечал на не связанные с Исследовательским центром письма, выбирал детский скутер на сайте галанет-магазина, просматривал научные журналы, случайно кликнул на рекламу порносайта и никак не мог закрыть вкладку — его все спрашивали и переспрашивали, точно ли он хочет уйти оттуда.

Потом Торн заварил чай, и мы сидели друг напротив друга, как закадычные приятели. Я притворялась его собеседницей, он и не подозревал о моем существовании… Все как всегда.

То есть нет — сегодня вместо обычных мятых штанов и рубашки с короткими рукавами, в которых мой спутник щеголял постоянно, он надел строгий деловой костюм. Галстук завязал, начистил туфли, причесался… Честное слово, он готовился ко встрече с элианином тщательнее, чем к свиданию с Вероникой — своей бывшей и, полагаю, будущей женой, которую я в глаза не видела и не считала частью происходивших в Исследовательском центре событий.

Профессор пил чай большими глотками и неотрывно смотрел сквозь меня — на экран, где мерцали огни типичного вечернего мегаполиса Земли, создавая иллюзию вида из окна. Лицо Торна оставалось задумчивым и немного грустным, на лбу пролегла глубокая складка, взъерошенные в раздумьях волосы торчали в разные стороны. Он едва заметно шевелил губами, словно проговаривая про себя заготовленную речь, и казался полностью погруженным в свои планы, поэтому корявую недоросль, выползшую из ванной, я заметила первой.