Касэлона. Особенный рейс

Из динамиков полилась какофония звуков, в которой при должном воображении можно было распознать пение птиц, причем всех, чьи голоса имелись в базе, одновременно.

— «Зара», уймись! Стандартные настройки! Живо!

Тишина вернулась.

Сэм прочем еще несколько страниц из дневника Коти и поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться на давних событиях в Исследовательском центре. Сейчас его занимал бортовой компьютер. Что за странные сбои? Уж не признак ли того, что кто-то снова управляет «Касэлоной» издали?

Он остановился на моменте, когда вроде бы положительный и правильный Родас Торн потащил элианина в дезинтегратор, чтобы убрать следы их сотрудничества.

— Змеиная яма, — проговорил тихо. — Они все стоят друг друга.

Освещение снова изменилось — на «розовый закат», если Райс верно помнил палитру.

Он закрыл текст и прищурился, следя за помигиванием ламп.

С кораблем явно что-то происходило…

Затем свет исчез.

Совсем.

Стало настолько темно, что Сэм не удержался и коснулся век. Динамики выдали душераздирающее шипение и вроде бы отключились, дувший из воздуховода легкий ветерок истончился и пропал.

— «Зара», отчет о текущем состоянии! — Райс надеялся, что хотя бы о внутренних неполадках система доложит, как и прежде, нормально.

Ответом стала невыносимая тишина, которую изредка нарушали неприятные хрипы и металлическое лязганье в системе вентиляции.

Сэм включил планшет. С возмущением отметил, что заряд аккумулятора почти на нуле, и пообещал себе впредь такого не допускать.

«Если это самое «впредь» у меня будет», — кольнула не самая обнадеживающая мысль.

Присвечивая экраном, он достиг выхода и ухмыльнулся, вспомнив, как в порту Ариппы «Касэлону» дразнили ржавым корытом только за то, что на ней вместе с подъемником использовалась обычная лестница. Поди ж ты, и устаревшая планировка пригодилась. На лифте без электричества не покатаешься, а ступеням выкрутасы бортового компьютера побоку.

Экран погас, и включать его снова Райс не стал. Лестницу ничто не загромождало, каждый поворот он знал как свои пять пальцев. Два пролета — и в рубке будет светло от иллюминатора. Даже тут тьму слегка рассеивали отблески далеких солнц.

Переступая через две ступени, Сэм бросился вверх. Некстати мелькнуло воспоминание, что не так давно он летел по этому маршруту вниз — благодаря Сане, конечно же.

«Может, она тогда не нарочно?» — но размышлять о мнимом киборге было нерационально.

Что-то мягкое и округлое ткнулось в колени. Пальцы нащупали невероятно длинную шелковистую шерсть, широкий мягкий «клюв» и…

И зубы, которые исчезли, чтобы мгновение спустя впиться в лодыжку.

— Черт! — Райс схватил вертлявое существо обеими руками и попытался оторвать от своей ноги.

Вроде получилось — тяжелая круглая туша отлетела куда-то вбок.

— Ненавижу лайсов…

В следующий миг мощный толчок длинных когтистых лап отправил его в полет, и Сэм, проклиная инопланетную живность, загрохотал вниз.

«Бог троицу любит», — вспомнилась древняя поговорка.

Он хватался за гладкие стены, но ускорение не давало ни малейшего шанса.

На повороте удалось остановиться.

«Я — сплошной синяк», — Райс потер ушибленный бок и потянулся к планшету, чтобы проверить его сохранность.

Пальцы снова наткнулись на шерсть, сквозь плотную штанину Сэм ощутил горячее дыхание.

— Да чтоб тебя! — В неярком свете экрана лайс выглядел на удивление крупным и каким-то неказистым.

«Клюв» распахнулся, влажный розовый язык лизнул прокушенную лодыжку.

— Ты всерьез решил мною поужинать?!

Планшет ударил тварь по шерстистой макушке и, выпав из руки, ускакал на пролет ниже, к грузовому отсеку.

Сэм ощутил легкую неуверенность. Не то чтобы он действительно полагал, что недавно вылупившийся и за пару дней успевший набрать десяток килограммов лайс мог сожрать человека, но темнота здорово трепала нервы.

— Пошел вон! Еды у тебя хватает!

Раздался чудный протяжный звук, чем-то напоминавший урчание кошки и кряканье утки одновременно. Райс стиснул зубы и приказал себе в следующий раз лупить животину что есть сил, иначе на «Касэлоне» в самом деле могут недосчитаться владельца.

Видимо, лайс заметил изменение в настроении предполагаемой жертвы. Он протиснулся мимо Сэма, ничуть не боясь, но и не кусаясь. Когти застучали по металлу лестницы, одна из лап перевернула планшет, допрыгавший до самого входа в трюм.

— Умная тварь, — одобрительно кивнул Райс. — Знаешь, где жратва.

Он спустился следом. Глянул на остаток энергии, нахмурился…. И насторожился, заметив в грузовом отсеке необъяснимое движение.

Нет, не лайса, — приметный желто-оранжевый окрас бросался в глаза даже в полумраке. Шевелилась зелень!

«Элианин», — мелькнула обреченная мысль. Электричество отключилось, морозилка разморозилась, элианин раскуклился и…

Здравый смысл подсказал, что за десять минут морозильная камера не превратится в подобие бессейна, и уж точно этого времени недостаточно, чтобы элианин вернулся в жизненноспособную форму. Помнится, профессора Дхари Иля размачивали часами — если, конечно, писанина Коти — не вымысел.