Кащеево царство

       Обо всём этом Юзору говорил Олоко, когда оба они возвращались в свои уделы после совета у кана. "Сегодня он убил Аптю, а завтра примется за нас, - шептал старик. - Подумай, Юзор, крепко подумай, нужен ли нам такой кан". И Юзор задумался. Но чем дольше он думал, тем больше убеждался, что нет у него другого выхода, кроме как поддержать кана в его борьбе. Ловкий Унху всё так подстроил, что на одной чаше весов лежала его судьба, а на другой - предательство. Иного было не дано. И если бы Юзор поддался справедливому гневу, Унху, вероятно, погиб бы, но при этом заслужил славу героя, защитника родной земли. А те, кто бросил его в беде, остались бы жить с клеймом предателей. Вот из чего приходилось выбирать хонтую полуденной Югры. И он выбрал. Оттого и пробирался сейчас с войском сквозь болотистый ельник к столице Югорского края, спеша выручить кана, обложенного русским войском.

       Наверно, урман был нарочно придуман богом метелей и холодов Войпелем, чтобы вредить людям. Иначе как объяснить, что такая труднопроходимая чащоба была открыта всем ветрам? Ветки махрились белой пеной, роняли тяжёлые снежные ошмётки на головы людям, словно смеялись над ними. Нарты двигались медленно: то и дело приходилось огибать логи и буераки, плутать меж разлапистых елей и лиственниц, продираться сквозь лозняк. Возницы по нескольку раз на дню должны были слезать с нарт и брать оленей под уздцы, ведя их вслед за проходчиками, что проверяли крепость льда в еланях. Под ногами неостановимо кружилась позёмка; иногда её взметало кверху, и она била в лицо, обжигая морозом нос и щёки. Яркое солнце стекало по оцепеневшим стволам деревьев, разбивалось сотнями искр в кронах, ударялось о сугробы, бросая слепящие блики в глаза. Люди продвигались вперёд с неумолчным пыхтением, скрипом полозьев по снегу и хрустом ветвей. Казалось, будто целая семья шатунов ломилась через урёму, голодно ворча и поругивая холод.

       До югорской столицы оставалось два дня пути, когда отряд набрёл на путника. Его заметили издалека: человек приближался на лыжах с восточной стороны, петляя меж бугристых комлей и уворачиваясь от нависавших ветвей. Он тоже увидел отряд, но не стал прятаться, а напротив, заторопился навстречу ратникам, словно ждал этой встречи. Несколько воев остановились и на всякий случай сняли луки. Остальные продолжали свой путь, понуро опустив головы и не глядя по сторонам. Хонтуй поначалу тоже не остановил нарт, но затем передумал и решил поговорить с человеком. По виду тот был охотником, каких много бродило по югорской тайге. Поношенную тёмную малицу его перетягивала тетива большого лука, из-за плеча выглядывал колчан, заросшее грязное лицо подсказывало, что человек провёл немало дней в лесу. Он выехал на лыжах к воям и спросил:

       - Вы - люди Юзора?

       Говорил он с лёгким акцентом, выдававшим жителя зауральских мест. Треух его, завязанный под подбородком, съехал на самые брови, узорчатый платок выбился из воротника и касался левого уха. Редкая чёрная бородёнка позванивала крохотными сосульками.

       - А ты кто таков? - спросил один из воинов.

       - Пермяк. Русичи схватили меня, чтобы я показал им дорогу, но я сбежал от них и теперь иду к хозяину южной Югры.

       Юзор задрал подбородок, утыканный жидким русым волосом, громко спросил:

       - А чего тебе надобно от хонтуя южной Югры?

       Человек перевёл на него взгляд и, мгновенно смекнув, с кем имеет дело, быстро поклонился.

       - Господин, я ищу у тебя спасения и несу добрую весть. Моё имя - Арнас. Возьми меня к себе на службу.

       - А зачем ты мне сдался?

       - Я знаю, как погубить новгородцев.

       - И как же?

       Зырянин поколебался.

       - Это слишком драгоценное знание, чтобы кричать о нём на весь лес.

       Юзор прищурился, слез с нарт, вперевалочку приблизился к путнику. Югорский отряд, уже ушедший вперёд, остановился, ратники сошли на землю, принялись разминать затёкшие ноги и спины. Хонтуй смерил зырянина оценивающим взглядом.

       - Ты идёшь уже много дней, - заметил он. -Лицо твоё осунулось, кожа обморожена. Видно, новгородцы плохо обращались с тобой.

       - Ты прав, хонтуй. Они - злые люди.

       - Я отогрею и накормлю тебя, если ты расскажешь мне о руси.

       - Я расскажу всё, хонтуй.

       - Тогда пойдём к моим нартам.

       Арнас неспешно заскользил за ним, с любопытством оглядывая отряд. Ратники тоже хмуро пялились на него, не доверяя чужаку.

       Усевшись на край нарт, хонтуй поднял глаза на пермяка.

       - Что ты хотел сказать мне? Какую тайну открыть?

       - Великий хонтуй! Я шёл к тебе, чтобы сказать: если ты немедля нападёшь на русский стан, то одержишь славную победу. Новгородцев осталось всего двести человек. Одна сотня ушла громить владения Олоко и вернётся не скоро. Русичи придут в замешательство от твоего удара и не смогут дать отпор.

       - Я слышал, у новгородцев много железного оружия, а сами они - добрые бойцы, - с сомнением произнёс хонтуй.