Кащенко

Помимо логических выводов и косвенных подтверждений есть один факт, неоспоримо свидетельствующий о том, что Петр Петрович в беспорядках 1905 года не участвовал. Дело в том, что после подавления восстания очень многих врачей подвергли административному и уголовному преследованию за чрезмерную политическую активность. По данным А. Л. Андреева, репрессии коснулись не менее 1300 человек из общего числа земских врачей, которое составляло 2369 человек, то есть более половины. В материалах Х Пироговского съезда 1907 года говорится, что «в России не было уезда, где бы не пострадал кто-нибудь из медицинского персонала, а были такие места, где не было ни одного врача или фельдшера, которого не унес бы поток революции: одни были выселены, другие арестованы, третьи лишены работы»[42]. Но Петр Петрович остался совершенно невредимым. Более того, в 1907 году ему предоставили высокий пост директора новой больницы в Сиворицах. Да, речь об этом шла раньше, еще до событий 1905 года, но никакие обещания не спасли бы нашего героя в случае преследования его властями.

Получается, что после участия в студенческом движении 1881–1884 годов и последующей ссылки Кащенко никогда больше не занимался политикой и не состоял ни в каких революционных организациях. И уж точно не был «старым революционером», «одним из врачей-революционеров», «психиатром-революционером», которым его пытались называть разные биографы советского периода.

Интересный вопрос: почему Петр Петрович, так активно поддерживающий идеи народничества и марксизма в юности, с годами оставил подобные попытки? Если обратиться к истории, обычно пламенные революционеры не сворачивали свою деятельность после задержаний, ссылок и преследований. Явной ошибкой было бы считать, что Кащенко испугался ссылки в студенческие годы и решил всю оставшуюся жизнь отсиживаться с прижатыми ушами. Характер он имел очень твердый: без железной воли не построить друг за другом сразу несколько психиатрических больниц, да еще такого высокого уровня, удивляющих современников четкой организацией и одновременно сложностью устройства. Можно посмотреть на эту ситуацию под другим углом. На разных этапах своей жизни, в разных сложных ситуациях Кащенко неизменно демонстрировал силу характера, но очень часто им двигали не амбиции, а гуманные порывы, желание улучшить жизнь своих душевнобольных, условия жизни и труда персонала своих больниц, помочь своим друзьям, в том числе революционерам. Возможно, в юности молодой Петр Кащенко, чувствуя в себе это пока еще неоформившееся стремление, а также свойственное ему во все годы желание справедливости, увлекся заразительными идеями антимонархизма. И кто знает, что случилось бы, если бы он избежал ссылки и не имел, таким образом, возможности одуматься? Однако из всей последующей биографии складывается ощущение, что его революционные убеждения были лишь верхушкой айсберга, под которой скрывались совсем иные, созидательные мотивы.

Гуманизм нашего героя особенно отчетливо проявлялся в сложные времена. Первая мировая война застала его в Сиворицах. Как раз в том роковом 1914 году губернское земское собрание обсуждало вопрос о переустройстве и расширении Сиворицкой больницы. Как легко догадаться, с наступлением войны вопрос этот отложили на неопределенное время. А при этом количество больных начало стремительно расти, что объяснялось наплывом беженцев из западных губерний и распространением неврозов, связанных с бедствиями и утратами военного времени.

В годы войны Кащенко занимается вопросами помощи душевнобольным воинам. В 1915 году по его инициативе комиссией из ряда видных психиатров (В. И. Яковенко, В. П. Сербского, Н. Н. Баженова) был разработан анкетный лист для учета нервно-психической заболеваемости в воюющей армии. Данные Петр Петрович опубликовал в статье в «Психиатрической газете», а выводы сделал закономерные и справедливые — психоневрологическая помощь раненым находится в неудовлетворительном состоянии. Решение он предлагал достаточно радикальное: координировать и организовывать эту помощь через Русский союз психиатров, кроме того, расширять эту помощь вплоть до направления раненых на курорты и в санатории за счет государства. Жаль только, что вопрос этот хотя и обсуждался на различных совещаниях, но предложенные меры правительство не поддержало. Но Петр Петрович решил справляться своими силами — 100 коек в Сиворицкой больнице он держал для жертв психозов военного времени. В мастерских больные ремонтировали обмундирование и обувь, вязали шарфы, носки, варежки, и все это отправляли на фронт.