Касиан (СИ)

По рядам окружающих пробежал ропот, который с каждым мгновением всё возрастал. В конце концов, он превратился в беспорядочный гомон, где каждый пытался перекричать соседа. Но вот тот, что походил на врача, и являющийся, по-видимому, их предводителем, поднял вверх обе руки, призывая всех к тишине. Не сразу, но всё-таки ему подчинились, и наступила тишина. Тогда он встал со своего места и произнёс:

— Что ж, вижу, у нас больше нет единства и, дабы исключить ещё большего разногласия, предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы продолжать попытки решить всё мирным путём, пусть поднимут руку.

Он замолчал, и вверх поднялось всего несколько рук. Предводитель обвёл их неторопливым взглядом.

— Отлично, а теперь пусть выскажутся те, кто решил, что всё можно решить силой.

Не успел он ещё закончить говорить, как в воздух взметнулось множество рук. Предводитель, полузакрыв глаза и буквально рухнув на своё место, приложил руку ко лбу. Он явно не был готов к такому повороту. Между тем, его оппонент обвёл всех присутствующих победным взглядом и произнёс:

— Итак, все сделали выбор, теперь нужно разработать план наших действий. И вот, что я предлагаю…

Договорить он так и не успел. Денис, слушая всё это, чувствовал, как его сердце готово буквально выпрыгнуть из груди, настолько сильно оно колотилось. Стараясь, чтобы его ненароком не обнаружили, он передвинулся ближе к стене, и тут произошло невероятное. В темноте он на что-то наступил, раздался оглушительный вой. Не дожидаясь, что будет в следующее мгновение, ринулся прочь, назад по проходу. За спиной он услышал чей-то крик:

— Хватайте его, не дайте ему уйти!

Юный беглец попытался ускорить свой бег, но в темноте наткнулся на что-то лежащее поперёк дороги и, не удержавшись, полетел на пол. Он почти мгновенно вновь вскочил на ноги, но, оказалось, что уже слишком поздно. Прямо перед ним, откуда-то из стены, выскочила группа преследователей и, не давая ему возможности опомниться, накинулись на него. Множество рук схватили его, и как не старался он вырваться, их оказалось слишком много. Его потащили назад, к тому самому залу, где у входа он только что находился. Дениса выволокли на середину и поставили перед предводителем. Теперь он смотрел ему прямо в глаза.

— Кто ты такой и как попал сюда?

— Я Денис Холеван, а как попал сюда, так это и вовсе просто, ногами пришёл.

— Холеван, случайно не родственник Кроулта Холевана? — произнёс саботажник, похожий на хорта.

— Может и так, тебе-то что?

— Точно, я узнал тебя, младший сынок. А ты, смельчак, явился в наше убежище и ещё дерзишь. Ты хоть представляешь, что с тобой теперь будет?

— Мне это всё равно.

— Надо же, ты действительно настолько смел или глуп?! Посмотрим, захочется ли тебе огрызаться, когда почувствуешь боль, которой ещё никто из смертных не испытывал. Тогда ты будешь готов на все, желая только, чтобы прекратились твои муки, — прошипел он зло, но тут вмешался предводитель.

— Арен, остынь, сначала я хочу кое-что спросить у нашего незваного гостя. Зачем ты пришёл сюда один? Неужели же ты настолько безрассуден?

— Зачем я пришёл? Да просто хотел убедиться, что о вас говорят правду, и, как видно, я не ошибся. Вы — убийцы, стремящиеся к власти и не более того! — прокричал Денис в ответ, и в то же мгновение, тот, кого называли Аренном, буквально взвился:

— Да кто ты такой, сын лжеца и труса, чтобы осуждать нас? Ты и толики не знаешь о нас, а вот о твоём отце всё нам известно и всех вас, лжецах.

— Не смей говорить о моём отце, негодяй! Он, в отличие от вас, свою жизнь отдал за касианцев.

— Ой, как благородно, жизнь он отдал, а что ты, интересно, скажешь, если я расскажу тебе, как случился тот страшный пожар? Он произошёл по его милости, и не своих подданных он спасал, а свою репутацию.

— Это ложь! Нечего судить других по себе, ведь это вы прикончили того парня, что травил поля фермеров по вашему поручению, скажешь не так?

— Да, признаюсь, нам пришлось убрать того безумца, но он не имел к нам никакого отношения, хотя и пытался попасть в наши ряды. А когда у него не вышло, он, прикрываясь нашим именем, творил свои злодеяния. Хотя, я не удивлюсь, если вдруг выясниться, что он состоял на службе у капитана и действовал по его указанию. Это вполне в духе пилотов — добиваться своей цели любой ценой. А уничтожить наш союз — заветное желание любого капитана. Мы были вынуждены сделать это, чтобы он не мог больше никому навредить и не более того. В отличие от твоего отца, который действовал, побуждаемый страхом, все узнают, чем на самом деле занимались на том заводе. Мы действовали и действуем сейчас только исключительно на всеобщее благо. А вот твой отец, да и все пилоты, думают только о себе и не более того.

— Это ложь!

Предводитель пропустил мимо ушей его выкрик и с невероятным спокойствием продолжил: