Каспер на седьмом небе

– «Первые опытные растворы я сохранил для более подробного исследования, они сейчас находятся в специальном чемодане, – читал дальше Джеймс Харви; – Мне быстро удалось установить, что раствор, подобранный в определенных соотношениях, имел способность придать привидению черты живого существа сроком приблизительно на сутки, после чего устойчивость образования нарушалась... Привидение возвращалось к своему первоначальному состоянию...» Так, смотрим дальше... Ага, вот. «Этот вариант раствора я поместил в колбы, которые пометил номером восемь – так как это был восьмой по счету опыт...»

Кэт пискнула от возбуждения. Отец посмотрел на нее и прекратил чтение.

– Папа, ну что же ты? – укоризненно покачала головой Кэт. – Продолжай!

– «...Но в дальнейшем меня преследовали длительные неудачи. Процесс поиска нужного состава замедлился...» – прочитал доктор Харви убитым голосом и остановился.

Он бросил быстрый взгляд на Каспера.

– Не переживайте за меня, мистер Харви, – отозвался призрак. – Ведь я это все уже пережил.

Доктор ободряюще улыбнулся.

– Там дальше написано, что мертво-живая смесь однозначно установлена не была, – сказал психиатр со вздохом. – И что исследования нужно было продолжать ...

– А что сказано об «опытном чемодане»? – спросил Каспер. – Пока вы читали, мистер Харви, я вспомнил – в самом деле у отца был такой чемодан, он там в герметических колбах прятал от лишних глаз материалы своей работы...

– Там написано, где его искать, – ответил доктор Харви, снова заглянув в тетрадь. – Там какие-то промежуточные растворы.

– Не может быть, – сказала Кэт, закрыла глаза и помотала головой. – Я знала, мы найдем что-то, но чтобы так просто...

– А кто сказал, что просто?! – воскликнул, повеселев, доктор Харви. – Этот чемодан нужно еще найти. В дневнике написано, что нужно осмотреть... Вот, «третий снизу, пятый-справа камень, за которым тайник».

– Из камней выложены все четыре стены этой пещеры! – воскликнула Кэт.

– Ну что же, чем быстрее начнем, тем быстрее кончим, – ответил отец. – К тому же, у нас есть Каспер, который может проникать даже сквозь камень.

– А ведь действительно! – закричал Каспер. – У вас есть я! Как я мог забыть...

Кэт бросилась к западной стене, но Каспер, опередив ее, нырнул в камень, словно в воду. Он так и «поплыл», время от времени «выныривая» из стены и сообщая:

– Нет, нет, нет... А вот здесь... Нет.

– Каспер, помни, третий снизу, пятый справа! – подсказывала Кэт время от времени.

– Есть! – внезапно закричал Каспер, выскочив из стены в очередном месте. – Честное слово, Кэт, доктор Харви! Я не вру, он там! Нажимайте вот сюда, здесь мой папа сделал потайной замок...

* * *

Пока друзья были заняты исследованиями лаборатории и поисками спрятанного чемодана, во Френдшипе происходили разные события.

...После того, как мистер Кефирсон уехал, Амбер медленно подошла к горилле. Игрушка показалась девочке такой некрасивой и уродливой, что Амбер сжала зубы и изо всей силы ударила гориллу кроссовкой в бок.

Горилла отлетела и снова шмякнулась на пол. И вновь Амбер подошла к ней и отфутболила.

Так пинками девочка загнала обезьяну в свою комнату, где схватила за ухо и швырнула на тахту. Затем Амбер села в кресло напротив нового подарка и стала пристально рассматривать.

– Она мне не нравится, – тихо рассуждала девочка, – Но почему? Только из-за того, что ее купил этот идиот, мой новый «папочка»? Но ведь это по-настоящему большая игрушка, я такую и хотела. – Амбер хмыкнула. – А что, если попробовать сделать ее покрасивее?!

Собственная мысль, как всегда, понравилась. И, Амбер, включив для веселья магнитофон, принялась скакать вокруг гориллы и, смеясь и крича, «украшать» ее своими способами.

...Скоро игрушка поменяла свой облик до неузнаваемости.

Нет, конечно, можно было понять, что первоначально эта громадина задумывалась как обезьяна, и что она когда- то была пусть неудачной, но все же игрушкой.

Однако после того, как с гориллой поупражнялась злорадно хохочущая Амбер, игрушка стала больше похожа на какое- то страшилище, сделанное для фильма ужасов.

Амбер оторвала горилле пуговичные глаза, а взамен подрисовала другие, помадой; кривой рот гориллы стал еще кривее после того, как Амбер надорвала рисунок губ...

Через полчаса Амбер оторвалась от своего занятия и загляделась на обезьяну.

– Отлично! – подытожила она. – Ты мне нравишься, Гори. – Это имя, сокращение от слова «горилла», Амбер присвоила той, над которой проводила «работу». – Я выставлю тебя перед входной дверью, чтобы мистер Кефирсон наделал в штаны, когда вернется. Хи-хи-хи...

Но минутой позже Амбер поменяла решение.

– Нет, я подложу тебя ему в кровать, Гори, – девчонка противно усмехалась. – И я включу магнитофон с женским голосом, чтобы он подумал, будто в кровати лежит кто-то живой.

Еще взгляд, и Амбер сказала:

– Нет, я все-таки должна лишить тебя этой идиотской улыбки, Гори, иначе ты не похожа на себя.

Амбер несколько раз потянула за надорванную челюсть, но губы с зубами все время упрямо возвращались на место.

– Ах, ты! – воскликнула Амбер.