Каста огня

Передовой корсар резко затормозил и отшатнулся, издав отчаянный вопль. Над его плечом Хольт разглядел огромное создание, которое неслось к имперцам на всех четырех конечностях, отталкиваясь мощными передними лапами, словно горилла. Башка существа казалась воинственной пародией на голову крута: большую ее часть занимал клюв с плоскими сторонами, торчавший под черными бусинами глаз. На загривке твари устроился воин чужаков, казавшийся невероятно хрупким для такой «лошадки». Айверсон никогда прежде не видел подобного великана, но опознал его по сводкам из «Тактики». Крутоксы, как и гончие, были тупиковой ветвью на генеалогическом древе крутов. Гиганты не отличались умом, но изумительная мощь и живучесть делали их опаснейшими противниками в ближнем бою. Находясь в кишащем чужаками аду Долорозы Пурпурной, Хольт наслушался жутких историй об этих тварях. Один ветеран клялся и божился, что у него на глазах крутокс голыми лапами разорвал боевой танк.

Сейчас комиссар вполне готов был поверить гвардейцу.

— Назад! — крикнул Айверсон, но обратную дорогу уже перекрыли стаи гончих.

— Не подпускайте их ко мне! — гаркнул Клетус на корсаров, стоявших позади него.

Мятый Шлем и его товарищ принялись поливать «собачек» лазразрядами, а арканец пробил кулаком деревянный каркас ближайшей хижины. Нечто кинулось на него сквозь брешь, но Модин ответил короткой струей прометия. Изнутри иглу донесся вой, и на улицу, пробив стену, вывалился горящий крут. Чужак попытался схватить серобокого наугад, но отлетел в сторону после удара огнеметным стволом. Тут же конфедерат отвесил ксеносу пинка, направив вертящийся живой факел прямо в стаю лающих гончих.

— Пошли, пошли! — рявкал Хольт остальным, безуспешно обстреливая приближающегося крутокса.

Уцелевшие бойцы скрылись в лачуге, а секундой позже великан прогрохотал мимо комиссара, и тому пришлось уклоняться от удара кулаком. Тварь двигалась слишком быстро и по инерции врезалась в гончих, разбросав их, будто скулящие кегли. Айверсон заметил, что шкура гиганта покрыта мерзкими бугристыми пятнами грибков и плесневыми отростками, а сморщенный всадник безвольно трясется между огромных лопаток. Крут, который будто врос в опухолевое седло, всем телом повернулся к арканцу и смерил его взглядом молочно-белых глаз.

«Мы в самом сердце Федры, — понял комиссар. — Здесь круты с их беспокойной кровью оказались для Нее легкой добычей».

По-ослиному взревев с досады, крутокс резко развернулся, и Айверсон поспешил за остальными. Когда он догнал отряд, Модин уже пробивался в следующую лачугу. Хольту показалось, что сквозь завывания ветра, шум дождя и удары грома пробивается иной, более низкий рокот. Он прислушался, пытаясь распознать звук, но тут хибарку за их спинами снес бросившийся вдогонку великан, и о странном гуле пришлось забыть.

— Чисто! — крикнул огнеметчик, заглянув в проделанную им брешь.

Все нырнули во тьму и понеслись к дальней стене иглу. Тут же жилистая рука пробила потолок и вцепилась в загривок последнему уцелевшему мореходу. Летиец закричал, чувствуя, что его тянут вверх, к дыре в потолке. Обернувшийся Айверсон заметил полные ужаса глаза и брыкающиеся ноги, а мгновением позже матрос исчез. Мятый Шлем несколько раз выстрелил в крышу наугад, больше надеясь спасти парня от мучений, чем задеть нападавшего.

— Шевелись! — гаркнул Хольт. Он вновь услышал поблизости рев крутокса — тварь вынюхивала людей среди ветхого лабиринта.

Бирс ждал их на крыше снаружи, вытянув руку в безмолвном обвинении. Один из крутов прыгнул прямо сквозь мертвеца, и Айверсон чуть не расхохотался, подстрелив ксеноса на лету.

— Чисто! — вновь крикнул Модин, пробивая очередную лачугу.

Когда они были на полпути к следующей стене, кто-то из корсаров запнулся и с грохотом рухнул. Хольт как раз пытался поднять парня, когда их преследователь проломил стену и бросился к упавшему летийцу. Комиссар отшатнулся, а тварь схватила покаянника за ногу и уставилась на него с туповатым любопытством. Пока корсар матерился на родном наречии, крутокс покачал его туда-сюда, как погремушку, и для пробы пару раз клюнул шлем, раздраженный доносящимися оттуда звуками. Летиец все еще пытался навести хеллган, когда великану наскучила игра и он откусил своей жертве голову. Отшвырнув труп, чудище поднялось на задние лапы и зарычало на Айверсона.

Вызывающий рев прервался вместе с появлением металлической громадины, которая снесла часть хижины и оставила от твари мокрое место. Смертоносная стена вращающихся колес и давящих гусениц пронеслась в каких-то сантиметрах от лица отпрыгнувшего назад комиссара.