Каста огня

Мои поиски уже близятся к завершению. Конфедераты пришли нам на помощь в последний момент, и мы истребили крутов вместе, как братья по оружию. Клянусь Императором, это было приятное ощущение! Я так долго гонялся за тенями, что почти забыл вкус честной битвы. Признаю, что бой с чужаками вышел не слишком славным, но если Федра чему-то и научила меня, так это тому, что истина важнее славы. Перед нами был враг, нуждавшийся в уничтожении, и мои вновь обретенные союзники оказали ему такую любезность с громом в сердцах!

Оправдав свое имя, «Часовые» 19-го полка обрушились на ксеносов, словно серебряная буря. Их было всего девять, но каждый сражался словно миниатюрный титан. Мои соотечественники всегда имели склонность к использованию боевых машин, но эти всадники превзошли даже героев старых легенд. Всадники? О, подобное слово недостаточно точно описывает их несравненное мастерство управления шагоходами. Движения «Часовых» были настолько идеальными, что машины казались продолжением тел арканцев. Они стремительно носились по деревне и разворачивались с ловкостью, немыслимой для столь массивных механизмов. Мы вместе прочесывали поселение, сжигая порченые лачуги, истребляя дикарей целыми толпами. Погиб лишь один шагоход, которому оторвал ноги умирающий крутокс.

Всего один, но и этого слишком много, тогда как «Часовых» осталось слишком мало…

Из дневника Айверсона

Когда Хольт вернулся к соотечественникам после прощания с Клетусом, над деревней вставал рассвет. Арканские кавалеристы, собравшиеся вокруг павшего шагохода, вырезали мертвого товарища из обломков. Всадники действовали спокойно и с достоинством, которое не соответствовало их потрепанному облику. Возле круга бойцов стояла кадет Рив, как всегда замкнутая и бдительная.

— Модин? — спросила она подошедшего Айверсона.

— Больше не с нами, — ответил комиссар и кивнул, приветствуя командира «Часовых»: — Я так понимаю, своими жизнями мы обязаны вам.

— Мы заберем Боултера с собой, сожжем его, когда спустимся по реке, — невпопад ответил офицер. — От него мало что осталось, но я не брошу здесь никого из моих всадников.

После этого конфедерат пристально взглянул на Хольта, словно ожидая возражений.

«Он винит меня в смерти товарища, — подумал Айверсон. — Или себя в том, что пожертвовал своим человеком ради моего спасения. В любом случае он хочет понять, стоила ли игра свеч».

— Вы — Катлер? — прямо спросила кавалериста Изабель.

Подняв взгляд от обломков, офицер недовольно посмотрел на нее.

— Что, увидели звезды у меня на груди, леди?

— Я вообще не вижу знаков различия, — парировала Рив, внимательно уставившись на подбитую мехом летную куртку всадника.

Это одеяние, дорогое и вычурное, подходило истинному джентльмену, и оно выдержало тяготы Федры лучше, чем его обладатель. Осунувшийся арканец с волчьим взглядом смахивал на пирата, который нарядился в пышное убранство жертвы, но была в нем и увядшая спесь, признак голубой крови. Голубым поблескивали и глаза офицера — то было зловещее индиговое клеймо человека, подсевшего на Славу.

— Может, я и Троном забытый отступник, но не Энсор-мать-его-Катлер, — ответил командир кавалеристов. — Меня зовут Вендрэйк. — Хардин выпрямил спину, и следующие его слова прозвучали вызовом. — Капитан Девятнадцатого полка Арканских Конфедератов.

— Айверсон, — представился комиссар. — А это кадет Рив. Мы искали вас — всех вас — весьма долго.

— Возможно, мы не хотели, чтобы нас нашли.