Каста огня

Остальные конкистадоры встретили сержанта и плетущегося за ним Кристобаля у входа. Свечение грибков озаряло лишь начало открытой галереи, но сержант не собирался выдавать отряд, зажигая факел. Он помедлил, чувствуя, что остальные испытывают схожее беспокойство. Последнее время мало что могло испугать Игнаца Кабесу, но, видит Бог-Император, он не желал заходить внутрь этой живой и одновременно мертвой оболочки. В свое время сержант обшарил немало развалин и знал, что ждало внутри: бесконечно раздваивающиеся проходы, ответвления, повороты и изгибы которых уходили все глубже и глубже в оскверненную плоть острова. Немало людей исчезло в недрах подобных штуковин.

— И где повсы? — спросил Игнац.

— Неподалеку, — ответил Олим. — Они говорили, что тут будет указатель, прямо за дверным проходом.

Офицер указал на ощерившийся портик. Никто не сдвинулся с места, и Кристобаль, облизнув губы, сам шагнул вперед и опустился на колени у порога. Какое-то время он осторожно шарил руками по растрескавшемуся кораллу под косяком, не находя ничего, кроме пыли.

— Здесь вот… они говорили… должен быть… обещали же мне! — Пригвожденный тьмой впереди и суровыми взглядами сзади, Олим сначала забеспокоился, а затем, впав в исступление, принялся разрывать обломки, пробираясь все глубже, пока не… — Да… Да! Вот он! — облегченно улыбаясь, Кристобаль взглянул на бойцов через плечо. В коротких толстых пальцах офицер держал что-то яркое. Пробужденное прикосновением, оно начало издавать тихий ритмично пульсирующий звук.

И в этот момент Кабеса поднял глаза.

Возможно, его привлек какой-то мимолетный блик, а может, сержант действовал на одних инстинктах. Так или иначе, Игнац углядел нечто, скрывающееся высоко над ними, у притолоки дверного прохода. Оно казалось всего лишь сгустком теней на фоне бледного купола, но при виде его сержант похолодел. Подхлестываемый Славой, верзантец резко отпрыгнул назад, паля очередями из лазвинтовки, и только после этого разум бойца перехватил контроль у подсознания. Как только фиолетовые лучи понеслись ввысь, существо выпрямилось и спрыгнуло с насеста. Стрелы лазерного огня оставляли паровые следы в пелене дождя, пытаясь поразить создание, схожее с огромной летучей мышью; один из выстрелов задел рваное кожистое крыло.

Мгновение спустя чудовище обрушилось на конкистадоров, словно черный вихрь. Двое моментально лишились сознания, вбитые в землю силой удара; они смягчили приземление нападавшего. Пошатнувшись, существо вновь атаковало верзантцев, едва не потеряв равновесие. Раздался резкий треск, третий солдат повалился наземь, а враг уже несся к Альваресу, совершая безумные пируэты. Он оказался слишком близко к капралу, и тот, не имея возможности стрелять, замахнулся прикладом, но его выпад был заблокирован чем-то твердым и несгибаемым. Еще раз послышался треск, конкистадор взревел от мучительной боли и выронил оружие из парализованных пальцев. Последовал сильный удар в горло, который оборвал крик Альвареса и сбил его с ног. Верзантец рухнул, содрогаясь в жутких спазмах, а создание уже бросилось к следующей жертве.

Поспешно отходя назад, сержант пытался прицелиться во врага, продолжавшего свой неуклюжий, грубый танец, но тот лавировал, все время оставаясь рядом с конкистадорами. Кабеса понял, на что рассчитывает нападавший: один и без оружия, тот уповал на неожиданность и шок… Шок… На мгновение с глаз Игнаца спала наркотическая пелена, и он увидел дубинку в руке противника… а затем услышал и громкий треск электрических разрядов, от которых Эстрада свалился подрагивающей кучей. Шоковая булава! Потом вихрь рванулся к сержанту, и тот наконец понял все.

— Айверсон, — произнес верзантец.

Комиссар потерял фуражку, а в плаще виднелась дымящаяся прореха там, где лазвыстрел Кабесы задел плечо. На белом как мел лице Айверсона ярко пылали следы от ожога паучьей лозой, он пошатывался и тяжело дышал. Глаза офицера горели лихорадочным блеском. И не только это было необычным. Разглядев в зрачках противника индиговые отблески, Игнац сплюнул.

— Да что ты, на хрен, за комиссар вообще?! — крикнул он.

— Неправильный, — ответил Хольт с невеселой улыбкой, от которой его шрамы приняли новые, странные очертания.

И тут конкистадор вскинул лазвинтовку к плечу, а комиссар бросился к нему, волоча вывихнутую ногу, которую, должно быть, повредил в момент приземления. И палец Кабесы коснулся спускового крючка… а Айверсон замахнулся шоковой булавой. Время снова пошло с привычной скоростью, и мир сержанта взорвался резкой болью. Ударом булавы комиссар выбил винтовку из рук Игнаца, а мгновение спустя двинул его плечом в грудь и сбил с ног. Верзантец тяжело рухнул на спину, Айверсон повалился прямо на него и вдавил в острый коралл. Глядя на Кабесу безумными глазами, офицер принялся молотить его кулаками.

— Она… не получит… твою душу… — шипел комиссар в промежутках между судорожными вдохами. — Я… не позволю… тебе… пасть!