Кастро Алвес

тоже нашли отклик среди студентов. Поэта ожидали, зная уже, кто он, какова его цен-

93

ность, его значение. И все же, подруга, сколь высоко ни было мнение, которое

создалось о нем в Сан-Пауло, ему пришлось удивить город, настолько большой силы

достигли тогда его поэмы. Более того, в Сап-Пауло ему предстояло вырасти, стать еще

выше. На этой новой трибуне его голос получит резо-

94

нанс, которого до того ему получать не доводилось. Ибо в Сан-Пауло, подруга, он

переживет свои самые большие дни радости и горя. В Сан-Пауло его ждут самые

крупные триумфы, но здесь его ожидает и горе — уход Эужении, любви всей его

жизни, здесь начало его агонии. В Сан-Пауло жизнь откроется ему во всей полноте, в

величии радости и в величии горя. Юноша, который совсем недавно прибыл в Ресифе,

чтобы уехать оттуда двадцатилетним мужчиной, теперь проживет за один год в Сан-

Пауло целую жизнь, полную самых драматических мгновений. Он увидит у своих ног в

Сан-Пауло юных прекрасных женщин, которые будут искать его любви. Но он увидит

также, как его возлюбленная уйдет от него, чтобы избрать другие пути. Народный

вождь, он увидит за собою в Сан-Пауло волнующуюся, победоносную толпу. Но он

увидит также, подруга, что его жизнь уже подходит к концу, что его легкие поражены

«в кипении страстей», и поймет, что его так громко звучащий голос скоро умолкнет.

Сан-Пауло — это его величайший триумф, но это и его агония.

Сан-Пауло сумел полюбить его, понять и приласкать и стал величайшим периодом

его славы. И Сан-Пауло превратился в самого деликатного из друзей, когда его

любимец пал, пораженный недугом. Сан-Пауло был нежен, ласков и добр. И когда

Кастро Алвес уехал в другие края, лишившись любви и потеряв здоровье, он унес в

сердце тоску по любимому городу:

Сан-Пауло, навеки сохраню я Твой образ милый в памяти моей. Забыть возможно

ль сладость поцелуя, Любовь твоих прекрасных дочерой?

Этот столь волнующий период в Сан-Пауло, подруга, самое значительное время в

жизни поэта. Потому что в Сан-Пауло, моя негритянка, он написал для всех нас

«Голоса Африки» и «Негритянский корабль».

...Изменят звезды, угасая, Изменят волны, опадая. Изменит радость юных дней.

Одни лишь только прочны узы: Те, что меня связали с Музой -С подругой верною

моей!..

Женщины, моя подруга, буквально затормошили французов-парикмахеров, у

которых были заведения в Сан-Пауло, они замучили портных — всем хотелось иметь

новые красивые платья, невиданные прически. В этот вечер «Юридический архив»,

журнал факультета права, принимал в зале «Конкордия» поэта Кастро Алвеса.

Поговаривали, что этот баиян-ский юноша удивительно красив, что у него роман-

94

тический и одновременно спортивный облик, что он поэт и охотник, любитель скакать

на самых резвых лошадях, любит женщин со страстью Дон-Жуана. Разве не потеряла

голову, увлекшись им, Эужения Камара, самая знаменитая актриса страны? Разве не

жили они жизнью, скандальной в глазах общест

95

ва? Разве всепоглощающей чувственностью не были наполнены его стихи?

Женщины Ресифе и Баии стремились в его объятья и готовы были припасть к его

устам, едва увидев поэта, едва только он говорил им первые слова. Ему было всего

двадцать лет, он был пылок, как юноша, и утончен, как уже много познавший в жизни

человек.

Его романтическая, богемная и в то же время революционная фигура привлекала

женщин, пленяла их. Он то читал стихи об освобождении рабов, бросая зажигательные

призывы, то слагал нежные любовные стихи. И романсы на его слова * распевались на

семейных вечерах под аккомпанемент рояля. Так или иначе, он увлекал за собою целый

кортеж женщин. Говорили, что он как молодой бог *, что невозможно устоять против

его очарования. И вот забегали портнихи, засуетились парикмахеры, подгоняемые

нетерпеливыми сан-пауловскими дамами. Даже супруга английского консула,

увлекавшаяся спортом и поэзией, обновила к этому вечеру свой туалет, чтобы,

познакомившись с поэтом, очаровать его.

Мужчины тоже ожидали его с нетерпением. Едва только поэт прибыл в Сан-Пауло,

как все уже узнали о нем. Узнали, что он не воспевает смерть и не оплакивает свое

рождение — как это было принято, — а воспевает жизнь, любовь, говорит о рабстве

негров, о рабстве белых, об освобождении тех и других. Поэт, прибывший в город,

который Алварес де Азеведо и Фагундес Варела заворожили своими печальными, а

порою сатанинскими голосами, привез сюда еще неведомое здесь искусство. Правда ли

то, что о нем рассказывают? Что в Ресифе он был вожаком толпы и выступал на

площадях и с балконов, что он вызывал беспорядки в театрах, защищая свою даму, что

подстрекал к мятежам на улицах, защищая свободу? Что он основал общество для

освобождения негров и содействия беглецам? Что он создал новую поэтическую школу,

романтическую и освободительную, которая была как кондор, высоко парящий в небе,

почему студенты Ресифе и называли эту школу кондорской? Что он взбудоражил Баию,

избавил

95

ее от бесполезной риторики, втянул ее интеллигенцию в кампанию за освобождение

рабов? Что во время чтения стихов он казался вождем народа? Многое говорили об