Касты. Истоки неравенства в XXI веке

Внизу иерархии сообщение о неполноценности приходит к вам шепотом и на рекламных щитах. Оно проникает в вашу личность. Насилие и террор, используемые для поддержания иерархии, удерживают вас на своем месте без всяких вывесок.

– Это чувство опасности, – продолжил далитский ученый, – всего лишь при одной мысли о людях из высшей касты. Они опасны для меня. Я чувствую опасность рядом с ними.

Каста – это больше, чем просто ранг, это образ мыслей, который держит всех в плену. Доминирующую касту – в плену иллюзии собственной избранности, подчиненную – в чистилище решения о том, кем они являются и кем они должны быть, – решения, принимаемого не ими.

Далитский доктор философии единственный из своей семьи имел паспорт, единственный, кто выезжал за пределы Индии. У остальных не было паспорта, и они не видели в нем необходимости. «Куда они поедут?» – спрашивал он. Кастовая система лишила их потребности или намерения использовать основную человеческую черту – воображение.

Первым в своей семье вырвавшись из оков маргинальной касты, он несет на себе тяжесть мечтаний всех, оставшихся дома, а также клеймо и ожидание неудачи со стороны общества в целом.

– Если я сделаю ошибку, мое сообщество сделает ошибку, – сказал он. – Мое падение будет означать падение всего сообщества. Я иду по очень тонкой грани.

Дома в Индии, когда ученый идет в магазин, за ним наблюдают и преследуют его, как вора, как черного человека в американских магазинах. Он впитал это ожидание и приспособился к нему, чтобы выжить.

– Я никогда не спрашиваю о качестве предмета, – сказал ученый. – Я спрашиваю цену. Если я спрошу о качестве, мне скажут: «Вы не можете себе этого позволить, зачем вы тратите мое время?» Если я скажу, что хочу что-то рассмотреть, мне скажут: «Уходите. Я звоню в полицию». Поэтому я возвращаюсь с друзьями, которые не являются далитами, которые говорят на своем наречии и достают мне то, что нужно.

По этой причине он стоял в вестибюле элитного отеля после обеда недалеко от кампуса и указывал на свою обувь – кожаные кроссовки. Он наклонился и нажал на пустой носок ботинка.

– Эти ботинки, которые я купил, – сказал он, – не моего размера. Они для меня слишком большие. Я купил их, потому что не хотел беспокоить продавца. Я просто не знал, могу ли просить другой размер. Так что я купил то, что он мне дал.

Ему, как и людям из подчиненной касты, где бы ни была каста, пришлось создать целый протокол, чтобы защитить себя от оскорблений.

– Если я пойду в магазин и задержусь на тридцать минут, мне придется что-то купить, – сказал он. – У меня так много вещей, которые я боюсь вернуть.

Далиты подвергались жестоким нападениям за кастовые нарушения, даже сегодня в сельских районах им запрещено ходить по тем же дорогам, что и доминирующая каста. Семья из района Веллор была вынуждена нести умершего любимого человека по проселочным дорогам, чтобы добраться до погребального костра. Мужчинам пришлось опустить тело, завернутое в ткань и листья, с помощью веревки с моста, при спуске тело болталось, а мужчины внизу протягивали руки вверх, чтобы принять его. Им было отказано в доступе к дорогам общего пользования, поскольку, согласно крепко усвоенным суевериям, они оскверняли все, к чему прикасались.

Они делают то, что им было предписано, чтобы избежать дальнейшего оскорбления.

– Для нас это достоинство, – пояснил он. – Если я куда-нибудь пойду, мне могут сказать: «Вы не можете себе этого позволить, вы зря тратите мое время». Поэтому, когда я иду в ресторан, я не хочу отнимать время у официанта. На нас могут напасть, а потом утверждать, что мы враждебны, тогда как для нас это вопрос достоинства. Наше достоинство находится под угрозой.

Однажды он проводил двух белых американок в магазин и был поражен их поведением.

– Они отняли у хозяина время и ничего не купили, – сказал он. – Я и представить такого себе не мог.

Страх глубоко укоренился в его душе. Я спросила его:

– Это страх ожидаемого или фактического отказа?

– Первое – лишь следствие второго, – ответил он.

– Что помогло бы вам почувствовать себя лучше в таких ситуациях? – задала я следующий вопрос.

– Мне нужно научиться чувствовать себя лучше в собственном теле, – сказал он.

Глава 23 Ударные войска на границах иерархии

Обеденный час на пароходе девятнадцатого века на довоенном кастовом Юге проходил следующим образом: по первому звонку вместе с капитаном для трапезы усаживались белые пассажиры. Когда они закончили, звенел второй звонок для белых членов экипажа – инженеров, рулевого, слуг. Только после того, как все белые люди на борту, любого класса и статуса, завершат свою трапезу, звенел третий звонок, и разрешали есть черным членам экипажа, рабам или свободным.