Касты. Истоки неравенства в XXI веке

Однако возникала проблема, если среди них оказывались свободные чернокожие пассажиры. Свободные черные платили за проезд и по документам находились в той же категории, что и белые пассажиры. Скорее всего, они принадлежали к среднему классу, но имело значение то, что они принадлежали к низшей касте. Исторически сложилось так, что каста важнее класса.

Для черных и белых было табу сидеть, стоять или есть в одном помещении в одно и то же время или даже пользоваться одной и той же посудой. Таким образом, они не могли есть со своими белыми коллегами или даже с белыми членами экипажа, которые предположительно были ниже по классу, чем они.

Но дело было не только в этом. Свободные чернокожие были оскорблением кастовой системе, как бы провоцируя нарушение ее границ. Самим своим существованием, перемещаясь на равных с доминирующей кастой, имея средства для входа в пространства, считающиеся прерогативой лучших, и будучи достаточно изобретательными, чтобы обрести свободу и пользоваться ею, они ставили под сомнение всю кастовую систему убеждений. Если люди из низшей касты обладали способностью быть равными, то почему их порабощали? Если они были достаточно умны, чтобы делать что-то другое, кроме сбора хлопка или мытья полов, то почему тогда они собирали хлопок и мыли полы? Эти мысли возмущали ум, и поэтому их изгоняли.

После того как ужин был убран, а все остальные на борту поели и разошлись по своим каютам или постам, небольшой группе черных пассажиров, в данном случае представленной только женщинами, разрешили есть в кладовой, «стоя за столом прислуги»[378].

С самого почина кастовой системы в Америке люди из низшей касты, которым удавалось каким-то образом подняться выше своего положения, становились ударными войсками на передовой иерархии. Люди, которые появляются в местах или на позициях, где их не ждут, могут стать пехотинцами в борьбе за уважение и признание в битве, которая, как они надеялись, давно закончилась.

* * *

Общественные транспортные средства и места для отдыха становились местом кастовой конфронтации именно потому, что они объединяют в ограниченном пространстве, на ограниченное время и с конкретной целью группы, которые исторически держались отдельно. Они становятся пробниками кастового взаимодействия с его писаными и неписаными кодами, невысказанными, но понятными правилами поведения.

В 2015 году члены книжного клуба чернокожих женщин ехали на поезде в винный тур по долине Напа. Они смеялись и болтали, как и другие туристы, что неудивительно, учитывая цели тура и градус алкоголя в крови. Но, казалось, только они привлекли внимание метрдотеля. «Когда вы смеетесь, – сказал им метрдотель, – я вижу это на лицах [других] пассажиров»[379]. Вскоре поезд остановился, и черных женщин, из которых некоторые были уже в пожилом возрасте, приняла на перроне полиция, «как будто они совершили преступление», – говорили позже.

В 2018 году владелец гольф-клуба Пенсильвании приказал темнокожим женщинам покинуть клуб и вызвал полицию после того, как белые игроки в гольф пожаловались на то, что они недостаточно быстро покидают поле. Женщины указали, что являются опытными игроками, знакомыми с протоколами игры, и сказали, что двигались, соблюдая временной интервал с группами позади и впереди них. Они сказали, что отметили, что мужчины позади них находились на перерыве и не были готовы к игре. Прибыв на место происшествия, полиция определила, что никаких обвинений не было. Но женщины сказали, что конфронтация довела их до крайности, и ушли, чтобы избежать дальнейшего унижения[380].

Учитывая характер моей работы, мне приходится проводить по много часов в местах, где я часто являюсь единственным человеком моей национальности и пола, чаще всего в самолетах. Однажды бортпроводник прокомментировал количество миль, которые я трачу из года в год: «Вы летаете больше, чем мы». Из-за того, что я постоянно летаю, мне часто приходится сидеть в первом классе или бизнес-классе, при этом я против своей воли становлюсь объектом социального эксперимента. Тем не менее происходящие со мной инциденты были далеко не самыми тяжелыми из тех, что могут произойти в путешествиях. Но некоторые случаи все-таки можно выделить в контексте кастового взаимодействия, что порой деморализует своим проявлением в самый неожиданный момент.

Во время полета из Денвера я оказалась одной из первых, кто сел в самолет вместе с другими в передней кабине. Я видела, как старший бортпроводник приветствовал пассажиров у выхода на посадку. Это был мужчина лет двадцати-тридцати с короткими светлыми волосами, а за ним шла вторая стюардесса с черными волосами, завитыми по-французски.

У меня тогда обострился тендинит запястья и, ступив на борт с шиной на предплечье, я обратилась к старшему бортпроводнику за помощью с моей ручной кладью.

– Сэр, – сказала я, – у меня проблема с запястьем, и я подумала, не поможете ли вы мне убрать сумку в отделение для ручной клади.