Ката - дочь конунга

— Светозар, — выдохнула она. Внутри все обожгло, сердце заколотилось и губы высохли, отчего она непроизвольно облизнула их. — Здравствуй, Светозар.

— И тебе поздорову, — откликнулся мужчина. Он взглянул на охранников и чуть качнул головой к выходу. Те поняли, чего от них хотели и вышли.

Светозар опустил руки. Он смотрел на нее долгим взглядом, рассматривал, будто вспоминая. Маша хотела улыбнуться, но сдержалась, подумав, не будет ли это выглядеть глупо.

— Это правда ты? — с хрипотцой в голосе спросил Светозар.

Маша кивнула.

— Значит и вправду колдунья, — процедил он сквозь зубы.

Она не стала возражать. Сам тон разговора указывал на то, что Светозар не простил ее, и прощать не собирался. А значит объяснять ему нюансы временного перелома было не обязательно.

— И жену мою приворожила, — продолжил Светозар, — только и говорит о тебе.

— Я не… — пыталась оправдаться Маша.

Светозар взмахнул рукой, пресекая возражения.

— Домой дорогу знаешь? — спросил он, и Маша кивнула.

— Жене моей рожать скоро, — подумав, проговорил Светозар, — просила тебя позвать, уж не знаю, зачем ты ей понадобилась. Катерина тоже решила остаться до родов. А потом она уедет, и ты уйдешь, поняла?

Это прозвучало как приказ. Он не собирался даже восстанавливать добрые отношения, он хотел, чтобы она ушла. Маша снова кивнула, улыбнувшись кривой улыбкой.

— Я лично прослежу, чтобы ты провалилась в свою адову дыру и не вышла оттуда снова!

Светозар оттолкнул ее и прошел мимо. Горячие слезы обожгли глаза, и Маша, всхлипнув, уткнулась в ладони. Это было невыносимо.

44

Хотелось прямо сейчас бежать куда глаза глядят. Плевать и на Светозара, от которого ничего не осталось прежнего, кроме пронзительных глаз и энергетики, от которой мурашки разбегались от затылка вниз по спине, и на дурацкую свою влюбленность, в которой Маша тоже была не уверена, и на слово, данное боярыне Анне. Она хоть и приветила незнакомку как родную, но, все же была ей никто, а Светозару как раз она была женой, вот он пусть и возится с ней. Маша бы прямо сейчас рванула к городским воротам, и никакие стражники ее бы не удержали, но Ката, заволновавшись отправила прислужницу узнать, где же ее гостья. Пришлось вытереть намокшие от слез ресницы и идти. Конечно, обмануть внимательный взгляд подруги она не смогла и поведала о первой неудачной встрече с боярином.

— Не гневайся на него, — мягко попросила Ката, — он мужчина, а мужчине легче кричать, чем молчать.

Маша понуро кивала, потому что Ката говорила разумные вещи.

— Домой мне пора, — произнесла она, — и так загулялась.

Ката протянула руки и обняла подругу.

Когда примешь решение, сразу становится легче. Вот и Маша, прекратив бесполезные метания и отмахнувшись от мук совести, почувствовала себя свободной. Изредка она видела Светозара, и старалась поскорее скрыться из его поля зрения.

Ката всячески старалась ее развлечь. По первому снегу они катались в санях, визжа на поворотах. Уговорив мужа и оставив детей на нянек, Ката потащила Машу на охоту. Новгородские мужчины, да и Маша тоже, с изумлением смотрели на валькирию, скачущую впереди всех. И только Эйлив Рёнгвальдссон поглядывал с усмешкой, он-то знал, на что способна его жена. Охота Машу не впечатлила — реальность оказалась жестокой, а желание укокошить кого-нибудь уже пропало, поэтому она просто сидела в седле, в этот раз по-мужски, крепко держала поводья и надеялась, что лошадь не скинет ее.

И они много разговаривали. Привыкнув к мысли, что два десятка лет незаметно для нее прошли, Маша слушала рассказы о том, как жила ее подружка все эти годы с того дня, когда проводила Машу до дверей покоев.

Она поправилась быстро, за что была благодарна лекарке с ее отварами. Хотелось забыть эту чудовищную историю, но княгиня Ирина требовала найти виновного, и его нашли. Точнее ее. Кто бы мог подумать, что на душегубство будет способна ближняя княжеская боярыня, та, что была вхожа в покои и все это время находилась рядом. Позавидовав нечаянной удаче безродной иноплеменной девчонки, боярыня решилась отправить негодную на тот свет, освободив место рядом с сыновьями ладожского посадника для своей дочки.

Хмурый Светозар, который был заинтересован в расследовании, задал лишь один вопрос — почему посыльный принес отравленные ягоды со словами "для гостьи"? На это боярыня, озлобленно глянув на молодого человека, вызывающе выкрикнула: "А кто ж она? Девчонка без роду-племени, крапивное семя!" Отравительнице не повезло, рядом с Катой оказалась Маша, быстро сообразившая, что надо делать.