Катаклизм

Он нашёл их, когда солнечные лучи ещё не успели выглянуть с восточного горизонта и разбудить лагеря. Странники спустились с горы и углубились в Нагрейн, некогда шумная деревня, ныне превратившаяся в скопление полуразрушенных построек. Сторожевые башни, построенные из гранитных блоков, едва пострадали, лишь в некоторых местах были видны небольшие прорехи и трещины, доходившие порой до черепичной крыши. Между двумя покосившимися бревенчатыми сооружениями, которые раньше служили воротами, красовались ржавые полуопущенные прутья решётки. Прямо под клыками решётки лежал давно истлевший человек, ненасытные клювы не оставили на выбеливших костях ни кусочка мяса.

— Вот дела! — прошептал Хадрик, когда они пересекли главную улицу, дороги которой были покрыты мешаниной из костей, лоскутков разнообразных тканей, ведер, серпов, топоров, пряжек, мешков и ножей. Приглядевшись к останкам, можно было разглядеть следы от ногтей и зубов, оставивших заметные борозды.

Трое путников шли к центру деревни, стараясь не смотреть на неуклюже разбросанные кости.

Странники пробирались мимо пустующих домов и улиц, мимо распахнутых дверей и окон, внутри которых была лишь непроглядная тьма. Чем дальше они шли по лабиринтам кривых улиц, тем меньше костей встречалось. Чувство тревоги и отвращения пропадало с каждым шагом, возвращалась малая доля некоего спокойствия. Минув улицы, мощенные сплошным ковром костей, у гнома вновь развязался язык для пустой болтовни.

— Пошёл я, значится с мужиками… ну с делегацией, после аудиенции, пиво пить, а этот придурок, Гутрум даже не посидел с нами, мол, дела у него… но не в этом суть. Выпил я, короче, пару кружек, да вернулся к шатру. Сел я, значится на пенек, рядом с шатром и закурил трубку, и вдруг слышу…

— Стоп. — Прервал Эрик, с трудом сдерживая улыбку. — Ты вчера сидел возле шатра?

— Да-с. Сижу я такой, любуюсь небом, трубку раскуриваю, и до меня доносятся крики, ткань-то тонкая, будь моя воля — я бы не слушал, но…

— Не стоит дальше рассказывать. — Вновь прервал Эрик.

— Ну как знаешь. Я тебя не осуждаю!

— Я учту.

— Ага. — Осклабился Хадрик.

Трое товарищей добрались до центра, в котором следов беды вовсе не было. В центре каменного круга, диаметром примерно в пятнадцать шагов, возвышался столб, украшенный барельефами, изображающими два скрещенных клинка и три пары игл с разных сторон. К белой колонне, ржавыми гвоздями был прибит скелет, по его костям можно было сказать, что смерть была явно долгой, на ребрах виднелись толстые борозды, бедра были усыпаны кривыми гвоздями, а череп был проломлен.

— Кто-то хотел умаслить богов? — предположил Кай.

— Вернее Богиню. — Поправил Эрик. — Химеру. Эта колонна служит щитом от Чёрной Болезни до тех пор, пока Химера получает жертву.

— Тоже мне, — гаркнул гном. — Богиня…

Кай отделился от остальных и направился к приземистому дому, с заколоченными окнами и наглухо закрытой дверью. Рыцарь приблизился к дому и сквозь небольшую брешь пытался разглядеть дом. Внутри строения было много ненужного хлама: сломанные ведра, небольшой стог сена рядом с обшарпанным столом. Остальное разглядеть было сложно, мешала тьма внутри дома, да и лазейка была небольшой. Кай отошёл от дома, попытался выбить дверь ногой, но попытку эту он с треском провалил. Видимо, изнутри к двери была приложена какая-то доска или брусок, в качестве опоры.

— Нашёл что-то, парень? — Мрачно спросил Хадрик.

— Нет. В доме явно никого нет, лишь всякое барахло.

— Даа-а-а, — протянул гном. — Зря пришли только. Уходим отсюда?

— Да, скоро рассвет, нужно успеть.

— Ага. Идём.

Странники вернулись к воротам, теперь дорога, усыпанная костями никого не пугала и не смущала, трое товарищей просто больше не видели в них ничего сверхъестественного, удивительного.

Странники вышли из селения, оставив руины позади.

ГЛАВА 2 БИТВА

Братья даже не предполагали, какая буря эмоций будет бушевать у них в груди, при виде Белой Крепости. То же самое рыцари ощущали в детстве, когда долгое время были вдали от дома с отцом на охоте. Это место было для них родным, несмотря ни на что, эта крепость знала их, каждая башня и галерея что-то значила для братьев.

Сто дней минуло со дня Катаклизма, и все это время рыцарей не покидал образ Белой Крепости, горящей ярко-оранжевым пламенем. Но стоя здесь, напротив сторожевых башен, залитых яркими солнечными лучами — выглядели они как прежде. Стойкими, непоколебимыми. Конечно, глаз замечал некоторые изменения: отремонтированную кровлю, заново отстроенный барак, также в стенах появились новые бойницы, но все это мелочи, в основном ничего не изменилось. Эта крепость является их домом. И сейчас они должны освободить свой дом от тьмы, от нечисти.