Катакомба

– Брабатус прав, – Шакс повернулся ко мне. – Тёмный Лабиринт – последнее, что отделяет нас от Чёрного Ромба и чертогов Дагона. Там опасно.

– Мы не можем отступить. Хоть нас и осталось мало, – вздохнула я.

Брабатус между тем прошёл вглубь пещеры, за груду сундуков и ящиков, представляющих громадную материальную ценность, целое состояние. Когда мы тоже проследовали туда, то увидели большую каменную плиту, почти во всю стену. А на плите было что-то написано. Краска выглядела красно-коричневой, будто запёкшаяся кровь.

– Да, я прав, ибо Дагон ждёт жертву. В Тёмном Лабиринте он будет пытаться убить всех, кто выжил, – чопорно подметил рыцарь.

Я между тем читала текст. Он был написан, как ни странно, на понятном мне языке.

"Здравствуй, одинокий путник, заблудившийся в темноте! Если ты читаешь это, значит, твой конец уже близок. Один из моих рабов написал это кровью тех, кто проходил здесь до тебя. Мой лик должен для тебя обнажиться.

Я ждал тебя в моём тёмном склепе много веков. Наконец ты будешь принадлежать мне. Не думай сопротивляться. Моя мощь необъятна. Не думай победить меня: я не знаю, что такое страх.

Я нуждаюсь в живом теле, чтобы возродиться. И ты, мужчина или женщина, юноша или девица, что читает эти слвоа, отдашься в мои объятия! Риамон открыл мне сюда дорогу. Но Неверри мне более не нужны, кроме той, которую я заполучу, находясь в твоём теле, и вновь возрожусь. И буду царствовать вечно!

Я слышу твоё нервное дыхание и чувствую зловоние твоего страха. Ты умрёшь, и только я останусь победителем в этой схватке. Я знаю, что такое ждать. Мои слуги положат тебя на жертвенный камень. И тебя не спасёт никто. Мой рык разорвёт ночь. Ты будешь моим. Иди ко мне."

– Какая наглость… – выдохнула я. – Этот Дагон оборзел!

– Ему нужно живое тело. Тебе надо быть достаточно осторожной, Смельчак, чтобы не позволить ему в тебя вселиться, – подсказал Брабатус то, что я и так знала без него.

– Он ничего не получит. Но я не понимаю. Если он похитил Икабода и Элеонору – зачем ему нужно ещё тело? Или эта надпись – блеф с его стороны? – задалась я вопросом.

Шакс предположил:

– Икабод и Элеонора старики. Ему нужно молодое тело. Он похитил их, чтобы заманить сюда того, кто захочет спасти их. Чтобы заманить сюда Милену. Или тебя.

Я вчиталась ещё раз в строки. Меня осенило:

– Он хочет с помощью моего тела или тела кого-то, кто сюда придёт, завладеть Миленой. Милена – его конечная цель, но ему зачем-то нужно моё тело. Должно быть для того, чтобы удобно существовать в физическом мире, закрепиться здесь.

– Или ему нужно тело особенного человека, – подсказал палач.

Брабатус встал рядом со мной и проговорил торжественно:

– Едва ты вступишь в Тёмный Лабиринт, за эту плиту – ты окажешься во власти его рабов. Он уже дал им приказ подкараулить тебя. Я буду сражаться за тебя до последнего. Мне тоже не нужны мои сокровища, которые я хранил. Я мог спускаться сюда в любое время. Но я все эти годы и века участвовал в боях, убивал тварей Дагона. Я тоже ждал тебя, Смельчак. Я хочу, чтобы ты победила Дагона, потому что тогда тут воцарится должный порядок. И моим сокровищам ничто и никто не будет угрожать, я же тоже обрету покой здесь, среди них.

– Спасибо, Брабатус, – искренне поблагодарила я. – Ваша помощь и поддержка мне сейчас нужны как никогда. Давайте пройдём туда. Как открыть эту дверь?

– Только рыцарь ордена Чёрной Розы может открыть путь в Тёмный Лабиринт.

Проговорив это, Брабатус подошёл к небольшой выемке в стене и приложил туда призрачную невидимую руку, облачённую в латную руковицу. Плита стала медленно отходить. За нею образовался тёмный проход. Когда я посветила туда фонарём, я увидела начало коридора, с двух сторон окаймлённого длинными рядами стеллажей, полок, очень древних. На этих стеллажах и полках также ровными и длинными рядами лежали черепа и кости сотен, тысяч, десятков тысяч древних людей. Между черепами и костями то тут, то там поблёскивали предметы вроде шкатулок, кубов, шаров из металла или камня.