Каталог оккультных услуг

Нор почувствовала, что у нее тоже розовеют щеки, и сунула необычный подарок в карман, чтобы он никуда не делся ближайшую вечность – или, по крайней мере, пока она не сообразит, что, черт возьми, с ним можно сделать.

Она взглянула на Джадд и Апофию: те, игриво переругиваясь, зажигали свечи на торте на другом конце комнаты. В уголке дремала Древность, тихонько порыкивая во сне. Раздался стук в дверь: это пришла Мэдж. Савви принялась оживленно что-то рассказывать, а пальцы Нор нащупали в кармане подарок Рида. И, хотя она никак не могла отделаться от предчувствия чего-то дурного, Нор искренне и широко улыбнулась.

Несколько часов спустя в окно столовой проник серебристый свет полной луны. Большая часть свечек догорела, и скатерть была усеяна застывшими лужицами воска. О торте напоминали только пустые тарелки со следами глазури и малинового варенья. На столе валялось несколько бутылок из-под сливового вина Апофии. Мэдж давно уже ушла.

– Сама понимаешь, наша полуночная экскурсия на Самайн – самая популярная в году, – оправдывалась она, на прощание чмокнув Нор в щеку.

Сидевшая во главе стола Джадд откинулась на спинку стула и курила трубку, наполняя воздух сладким ароматом своего табака. Апофия скрылась в гостиной, и вскоре комнату наполнили чарующие звуки «Лебединого озера» Чайковского. Нор с бабушкой переглянулись и притворно застонали, когда Апофия вновь появилась в столовой, исполняя на ходу жете и фуэте. Она пыталась уговорить Джадд потанцевать с ней, но та усадила Апофию к себе на колени. Апофия обхватила ладонями лицо Джадд, и под свист Савви и Грейсона они принялись целоваться.

В другой ситуации Нор постыдилась бы их публичного проявления чувств, но, оглядев комнату, она увидела только счастье. Счастье проступало румянцем на морщинистых щеках Апофии и сквозило в веселом щебете Савви и ее возбужденной жестикуляции. Счастье читалось в глазах бабушки, слышалось в умиротворенном дыхании спящих под столом собак и было отчетливо заметно в неловкой попытке Грейсона умыкнуть еще стакан вина. Счастлив был и Рид, молча смеявшийся над братом, зажмурившись и подергивая плечами.

В конце концов Джадд и Апофия поднялись наверх и легли спать. Савви задула последние свечи, а Нор и Рид собрали грязные тарелки и приборы. Грейсон сидел в уголке стола и притворялся спящим, пока они не закончили.

– Я просто давал глазам отдохнуть! – уверял он потом.

– Ты просто пытался увильнуть и ничего не делать, – возразила Савви.

– Ну да, и это тоже.

Снаружи в воздухе висел густой дым от камина; Нор почти чувствовала на языке вкус золы. Этот родной запах всегда ассоциировался у нее с концом осени, когда подкрадывались холода и вновь оживали камины.

Нор поплотнее закуталась в свитер. С крыльца Башни было видно, как внизу набегают на пляж волны. Кроме того, Нор заметила там какое-то движение и услышала гуляющую по волнам песнь низких, неземных голосов.

– Кажется, все горбатые киты у нашего острова поют одно и то же, – заметил Рид, вставая у нее за спиной. Он задел ее руку, и пульс Нор начал сбиваться с ритма. – Как будто у них свой собственный язык, что ли.

– Мне кажется, там не только киты, – ответил Грейсон, тоже вышедший на улицу. Он показал еще на несколько темных силуэтов в воде, причем некоторые плавали у самого берега.

– Мне больно это признавать, – начала Савви, – но, думаю, он в чем-то прав.

– А кто там еще? – спросил Рид.

Нор оставила их стоять на крыльце, спустилась во двор, подальше от огней Башни, и повнимательнее вслушалась в печальную песнь китов и других морских созданий, подплывших к берегу. В голосах китов ей определенно почудилось что-то новое. «Какая-то напряженность, – поняла Нор, чувствуя, как становятся дыбом волоски на шее. – Что-то мрачное и тревожное».

Не сказав ни слова остальным, Нор подошла к краю их участка и принялась продираться сквозь кустарник, пока не вышла на тропинку, ведущую к воде.

Спутанные ветки ежевики и деревьев смыкались над ее головой, образуя туннель, так что Нор казалось, будто она попала в «Алису в Стране чудес».

Тропинка необычно сильно заросла, как будто лес вдруг решил показать когти. Растения холодно приветствовали Нор, обрушивая на ее незащищенную кожу острые шипы и ядовитые колючки. Нор не помнила, чтобы здесь когда-либо раньше было так сложно пройти.

За ее спиной кто-то выругался. Видимо, тоже напоролся на чертополох.

Нор дошла до конца тропинки и остановилась, поджидая, пока выйдут остальные. У Грейсона порвалась толстовка, Рид щеголял царапинами на щеках, а Савви – одной большой через весь лоб.

Пляж простирался километра на три в обе стороны, с одной стороны – до Извилистой улицы, с другой – до маленькой дорожки, ведущей к Небесному озеру. Пляж не отличался живописностью, но у него были свои преимущества, например, отличный вид на архипелаг. Вода блестела в лунном свете, как драгоценные камни. Прищурившись, Нор различила покрытый прилипалами хвост горбатого кита. Издалека долетал визг моторной лодки.