Катар

Вот вроде никуда особо не летал. Сидел себе в штабе, радовал советников мздоимством и чуть ли не открытым требованием доли от внедряемых производств, а все равно десяток разумных на тот свет отправил. Не мог я откровенного идиотизма, вредительства и глупости помноженной на наглость с некомпетентностью выносить. Начал канонного Вейдера понимать. Всему же есть предел! Даже моим нервам. От того и случались с особо зарвавшимися личностями всякие инсульты, инфаркты и прочие неприятности. Еще и с темными, в основном из павших, разбираться пришлось. Поступил с ними радикально — всех в лед и на Хот. Сдам потом в орден, там целители, атмосфера, опыт, в конце концов. Мне от таких помощников — один вред. Своей неадекватностью они вредили в разы больше, чем приносили пользы.

За всей этой кутерьмой с развертыванием производств, ремонтом кораблей, отправкой рейдеров-пиратов, контролем за проектированием и производством новинок, и тьмой прочих дел, никак не мог выкроить время своим позвонить. Сила, между тем, шептала, клубилась, образы насылала. В итоге, так и не сумев в них разобраться или избавиться, путем выполнения должностных и просто взваленных на себя обязанностей, сподобился-таки в один из сонных дней часок выкроить и набрал.

— Привет, любимая, как ты? Что случилось? Почему так плохо выглядишь? — забросал Араелу вопросами.

— Просто, у нас очень активные дети, — ответила она улыбнувшись.

Как истинному мужику-самцу, врубиться сразу мне было не дано. Опять же Сила радостно так метелью закружилась, одарила порцией снежинок в морду и опала, обернувшись легкой поземкой.

— Что они опять учудили? Станция хоть цела?

— Цела… — начала отвечать любимая, но тут как раз котятки прибежали.

— Пап!

— Фааль!

— Учитель!

Ворвалась в кабинет Араелы счастливая четверка, с кульками в руках.

— А… — уставился я на два свертка.

— Уааа! — приветствовали они меня в ответ.

— Ы…

— Знакомься, любимый, — приняла первого младенца Араела из рук Асоки. — Это Люрр, — продемонстрировала она сына, — а это, — взяла она у Киры второго малыша, — Лирра, — поправила она чепчик дочери. — Ты стал папой.

— Поздравляем! — выдал затаивший дыхание квартет.

Примерно тут я чуть позорно не сполз лужицей на пол. Усталость сказалась, да и новость, мягко говоря, ошарашила.

— П-привет. С-спасибо. — выдал невпопад, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. — Как?! Когда?! — прорвало меня на вопросы.

— Понимаешь, любимый, когда мужчина и женщина…

Веселящаяся от души Араела, просто собрала руки в замок. Асока чуть больше покраснела, что я не столько заметил, сколько почувствовал, а остальные еще слишком маленькие. Они просто радовались моей отвисшей челюсти, живущим собственной жизнью ушам и большим-пребольшим глазищам.

Просвещали меня долго и дружно. Понятно, что не по вопросам, откуда и как дети берутся, а о том, какие мелкие прикольные. Когда спонтанно оборачиваются, волки-волками, но первые дни слепые как котята были. А еще шерсть немного другая. До моей прочности-колючести не дотягивает, и вряд ли когда-то такой же станет, но все равно от уриллианской в образе оборотня заметно отличается. Младенцы, в силу возраста и не иначе как общей вреднючести характера (интересно в кого они такие?), предпочли уснуть и все сказанное не демонстрировать. Удивительно, но мне через треть галактики удалось до них дотянуться и ощутить. Заодно и всех остальных коснуться сумел. Едва уловимо, но все же. А что мутило от перенапряжения — плевать. Оно того стоило.

— Ты не сердишься, что я дала им имена? — спросила Араела, когда котятки убежали, прихватив покормленных малышей.

— Нет, я ведь сам безымянный, а они больше волки, — успокоил ее в ответ.

Так как и сам не в форме был, и она явно в отдыхе нуждалась, решил не затягивать разговор. Обменялись новостями по принципу «нормально-нормально», чуть-чуть о детях и котятках поговорили, на том и распрощались. Добрел до кровати и рухнул. «Обалдеть», — успел подумать перед тем, как с улыбкой на морде в сон провалиться.

* * *

Челнок Энакина, вернувшегося с задания по уничтожению рейдеров и пиратов, опустился на посадочную площадку храма, и первым, кого увидел герой Республики, оказался его бывший учитель Оби-Ван Кеноби. При виде улыбающегося и оглаживающего бородку мастера, парень чуть не взвыл, на миг поддавшись малодушной мысли не покидать судно. Лишь светлый образ Падме, заставил его сжать волю в кулак и отправиться поскорей на выход. «Чем быстрей магистрам отчитаюсь, тем быстрее с ней увижусь», — подбодрил себя Энакин, делая первые шаги по аппарели.

— Рад видеть тебя, мой бывший падаван. Какая неожиданная и приятная встреча, — приветствовал его Кеноби.

— Взаимно, мастер, — буркнул в ответ Энакин. — Простите, но меня ждут магистры, — попытался проскочить он мимо бывшего наставника.

— Разве ты собрался сообщить нам что-то, отличное от своего доклада? — улыбнулся Оби-Ван, не собираясь так просто отпускать шарахающегося от него Скайуокера.

— Нет, но традиция… — попытался апеллировать к тому, что сам же регулярно нарушал Энакин.