Катарсис

За ночь цены на артефакты несколько возросли при тех же поставках и качестве товара. Очевидно, в игре появились новые люди, а группа бета-игроков, способных добывать стоящие артефакты, была сравнительно мала. Все равно — тратить $200 на вещь с небольшим увеличением характеристик казалось ему крайне глупым. Тем более, что через неделю-другую она, скорее всего, окажется устаревшей.

Еще Джейсон отметил, что большая часть артефактов на имела требований к уровню. Некоторые требовали высоких характеристик, и, тем не менее, большая часть экипировки была доступна игрокам 1-го уровня. Если, конечно, они могли за нее заплатить реальными деньгами. Понятно: новые игроки покупали эквип для своих новых персонажей.

Он бы тоже не отказался от хорошего лута…

Ничего сейчас не поделаешь. Надо повышать уровень. Понаделаю зомби и прочешу лес: там что-нибудь да найдется.

Он посмотрел на статистику игроков. За двадцать четыре часа объем доступной информации невероятно возрос. Джейсон читал, рассеянно отщипывая от сэндвича.

На сайте многие игроки были названы по именам с указанием уровня, класса и известных умений. Это были, в основном, наиболее известные игроки, ведущие стримы, но все равно. У Алексиона был 136 уровень и класс «Крестоносец света». Заклинания, зафиксированные на видео, назывались Священная аура и Освящение.

Средний новичок был примерно 25-го уровня, некоторые при этом успели подняться до 40-го и выше. Он отставал.

Хорошо хоть, что большинство игроков отнесли себя к самым обычным классам, куда попадают заботами простых городских инструкторов. Таких, как Алексион, было мало. И совсем мало было тех, кто оказался в классах с уникальными названиями. Информация о них и о том, как они туда попали, была крайне скудна.

Звук открывавшейся двери отвлек его от этих мыслей.

Родители внесли в квартиру свои вещи, не переставая спорить по поводу какого-то то ли документа, то ли судебного прецедента. Он не понимал и половины того, о чем они говорили на своем юридическом жаргоне. Они не сразу заметили присутствие Джейсона.

Блин! Я и забыл, что они прилетают.

Мать появилась на кухне. Он сидел тихо: в глубине души жила безумная мысль, что, если не двигаться, они его совсем не заметят.

— О! Джейсон! Ты как, милый? — мать обняла его одной рукой. Другой она открывала холодильник.

— Привет, ма, — послушно сказал Джейсон.

Мать обернулась с пакетом молока в руке, прищурилась, будто настраивала резкость и, словно только сейчас увидев сына, удивилась:

— Погоди. Час времени. Ты почему не в школе?

Джейсон ждал и боялся этого вопроса: он так и не придумал, что на него отвечать. Появился отец.

— Хэй, Джейсон. Как жизнь, приятель? Как успеваемость? — он тоже витал где-то в других мирах.

Далась ему эта успеваемость. Такая же, как вчера!

— Погоди, — как в водевиле, отец почти дословно повторил за матерью. — Разве ты не должен быть в школе?

Оба смотрели на него в ожидании ответа. Сердце Джейсона похолодело. Как сказать им, что его отчислили? Они не поймут…

— Хмм. Я должен вам кое-что сказать.

Его трясло. Где тот анестезирующий холод из игры? Здесь он был беззащитен.

Гори огнем! Сорву пластырь одним рывком!

— Вчера в школе на меня набросился один парень. В драке обвинили меня, другие школьники сказали, что это я начал. Администрация меня отстранила от занятий, а я послал директора, потому что он мне не поверил. Меня отчислили, — выпалил Джейсон, не переводя дыхания и глядя в пол.

Последовало долгое молчание. Джейсон не смел поднять глаз.

— Отчислили? — отец очнулся первым. — Ты шутишь.

— Ты знаешь, во что нам обошлась эта школа? — приняла эстафету мать. — Даже с учетом твоей стипендии мы выложили кучу денег, чтобы ты пошел в «Ричмонд»! Почему ты нам не позвонил?

— Ладно, — отец мерил кухню шагами. — Поговорю с новым директором. Попрошу отменить отчисление. Он должен понять, что это просто подростковая глупость.

Родители принялись пререкаться по поводу того, каким образом надо действовать, чтобы вернуть Джейсона в школу. Он был потрясен. Ни один из них не заинтересовался видом его лица, никто не спросил про нападение. Единственное, что их интересовало, — как запихнуть его обратно…

Огонек злости начал разгораться в его душе. Им на него наплевать. Наплевать на то, что на него напали и что другие школьники встали на сторону нападавшего. Им главное — иметь возможность по-прежнему говорить, что их сын ходит в «Ричмонд».

Если сидеть и молчать, то они в конце концов найдут решение, как вернуть его в школу. Они же очень толковые юристы. Но «Пробуждение» уже успело научить его одной вещи: всегда есть выбор. Можно сидеть и терпеть, а можно встать и сказать нет.

— Я не вернусь, — тихо произнес Джейсон.

Родители, поглощенные спором, даже не услышали.

— Я не вернусь! — громко повторил он.

На этот раз они услышали.