Катастрофа (не) случится? Тревога и что с ней делать

– Если получится, то сегодня! – подмигнул он приятелю, спросонья не очень понимающему, о чем это он. – Слышал? Вертолет! Значит, все, что говорил инженер, – правда. Сегодня в периметр прилетает кто-то из главных – что-то с инженерами будут решать, те сказали, что придумали более эффективную технологию извлечения никеля из руды, но им нужны дополнительные материалы. Пока химикам не очень верят, поэтому они хотят кому-то из главных воочию показать, что все сработает. А значит, часть охраны снимут с вышек и направят в шахты, потому что боятся нападения и бунта, а часть – к инженерам, чтобы защитить приехавших «шишек». Поэтому сегодня – все шансы, понял?

Эн вяло кивнул: «Понял».

Но все в этот день пошло совсем не по плану. Как только они, отстояв очередь в нужник, умылись ледяной водой и натянули рабочую одежду (спецовок им не выдавали, и каждый ходил в обычной одежде: штаны, футболка, рубаха, ботинки, бушлат и шапка на холодные времена), в барак вошли двое. Старейшина кивнул в сторону Соловья, его схватили и вывели из барака прежде, чем Эн успел что-то сообразить.

Уже к завтраку свежеотрезанные ступни стояли в столовой. Эн вместо того, чтобы есть, подсел к старейшине и злобно зашептал:

– Это ты, сука, его сдал? За что? Что он тебе сделал?

– За подготовку побега, вот за что! А то непонятно будто, к чему у него дело шло. Считает, что он самый умный, да? Думаешь, не понимаю, о чем вы там шепчетесь? К вечеру, после совещания, заберут и инженера, а ты следующий, – он хрипло хохотнул, отправляя очередную ложку с серой кашей в рот. – Радуйся пока своим ногам, ссыкло, завтра уже я им порадуюсь. Умные больно все. Свободы им захотелось, ишь. Вот ты пока живи еще один день и бойся, а я буду смотреть за тем, как ты, ссыкло, боишься. Все в этой дыре развлечение, – теперь уже от души громко и сипло захохотал старик.

Эн онемел: его-то за что? Он же ничего такого не хотел! Он-то никуда бежать не собирался! Его за что? Во рту вдруг стало сухо, язык присох к небу, и он лишь вытаращился, глядя неподвижным взглядом как будто сквозь старика.

К шахте Эн пришел на ватных ногах. Автоматически он грузил вагонетку, как будто со стороны наблюдая за тем, как пустеет его голова и слабеют руки. Старик, работавший в соседней бригаде, поглядывал на него, мерзко ухмыляясь. Этот жуткий взгляд садиста, получавшего удовольствие от его страха, – единственное, что привело Эн в чувство как раз за несколько минут до сигнала тревоги.

Неожиданно послышались какие-то взрывы, выстрелы, зазвучала сирена, набежала охрана, стала теснить их назад, в шахту, опуская решетку и сдерживая людей. В какой-то момент Эн, сам не понимая, почему, протиснулся к выходу, присел, сгруппировался, выкатился из-под опускающейся решетки, почти поцарапав спину ее зубьями, и метнулся в боковой проход, чувствуя, как пули взрывают фонтаны из пыли совсем рядом с ним.

Проход был темным и длинным. Он просто бежал, не имея никакого представления о том, куда ведет этот тоннель. Внутри гулко отдавался его топот, многократно отражаясь от темных сводов, – казалось, что на звук его шагов сейчас сбежится весь периметр. Но, на его удачу, через несколько минут проход вдруг выплюнул его совсем недалеко от бараков. Под нарами Соловья в самом углу Эн нашел его старые ботинки и какую-то грязную ветошь, потом забрал рюкзак и выскочил наружу. Спрятавшись за стену, решил немного отдышаться и осмотреться. Возле шахты раздавались выстрелы, по-прежнему орала сирена, отовсюду к лабораториям и шахтам бежали люди с оружием. У него был только один выход – бежать в другую сторону, к вышкам, болотам и способной убить его в один миг волне.

* * *

Утро выдалось яркое: солнце стояло низко и, подсвечивая начинающую желтеть листву, зажигало вокруг тысячи солнц. Эн проснулся от того, что Кью водила маленьким пальчиком по его шраму. Ему стало щекотно, и он открыл глаза. Она так сосредоточенно изучала его ставшую в один момент очень напряженной шею – карие глаза олененка распахнуты, губы собрались в трубочку, пальчик нежно, но упрямо прощупывает шрам, – что ему захотелось рассмеяться, хотя все тело напряглось, и рука дернулась сбросить маленькую, любопытную ладошку.

– Знаешь, что я думаю, – громко и уверенно вдруг сказала Кью, – что нет там у тебя никакого чипа!

– Как это нет, моя хорошая? Тебе бы просто хотелось, чтобы его не было. И мне бы тоже очень этого хотелось, но… – Эн улыбнулся девчушке и привстал, разминая затекшие плечи.

– Но ты его разве видел? – не унималась Кью, хитро поглядывая исподлобья.