Катастрофы под водой

Оставшийся в живых матрос Сидоров рассказал примерно то же самое, но с одной существенной деталью. Примерно в девять часов, через час после заступления на вахту, Яковлев открыл переборочную дверь между седьмым и восьмым отсеком - дескать, пусть побудет открытая, чтоб воздух лучше вентилировался.

Пока личный состав восьмого отсека, превратившись в живые факелы, обезумев, метался по кораблю, в верхнем ярусе этого же отсека ничего не подозревая, на пульте главной энергетической установки несли вахту капитан-лейтенант И.В. Леонов и лейтенант С.Н. Мышкин. Здесь же по служебной необходимости находился капитан 3 ранга А.Д. Черняев и отдыхал мичман Г.Н. Ватаман. Разумеется, никто из них не знал, что в 9.30 в центральный пост лодки по громкоговорящей системе «Каштан» поступил длительный вызов из их отсека. Кто сделал этот вызов, установить теперь вряд ли удастся. На запрос вахтенного инженер-механика Федорова, «что произошло» - ответа не последовало. По включенной громкоговорящей связи из восьмого отсека были слышны лишь отчаянные крики: «Отключай! Туши!». Федоров незамедлительно объявил по кораблю:

— Аварийная тревога! Пожар в восьмом отсеке!

Затем Федоров связался с пультом главной энергоустановки и дал команду узнать, что же происходит в нижнем ярусе отсека.

Капитан 3 ранга Черняев, находившийся на пульте ГЭУ, вышел в отсек. Из четырех человек, несших вахту на палубе главной энергетической установки, уцелело лишь двое — лейтенант Мышкин да мичман Витаман.

«В проеме открытой двери я увидел пылающего Трубицина. Капитан-лейтенант Леонов хотел закрыть дверь, но в этот момент в проем ударило пламя, и повалил густой и сизый дым. Я и мичман Витаман включились в индивидуальные дыхательные аппараты. Леонов этого сделать не смог, и к тому времени, когда из центрального поста поступила команда покинуть пульт и перейти в девятый отсек, он скончался. Вместе с Витаманом мы перешли в девятый».

Как только по кораблю была объявлена аварийная тревога, в центральный пост прибыл командир корабля капитан I ранга Е.Н. Селиванов. Он принял команду на себя и приступил к выполнению комплекса мероприятий по борьбе за живучесть корабля.

Вот как вспоминал Селиванов события того трагического дня:

«Для уточнения обстановки в седьмом и восьмом отсеках я направил туда капитана 3 ранга Ловцова, который доложил, что в седьмом - пожар, и пройти дальше невозможно. После этого я отдал команду включить объемную лодочную систему пожаротушения (ЛОХ) из десятого в восьмой отсек. Но своевременно исполнить команду не удалось из-за заводского дефекта. Лишь через пятнадцать минут огнегаситель сумели подать в аварийный отсек и потушить пожар».

В седьмом ликвидировали огонь оставшиеся в живых Сидоров и Зеленский. Они самостоятельно включили огнегаситель со станции ЛОХ на себя. Эта химическая система пожаротушения была далеко небезопасна для здоровья человека, поскольку предназначена для борьбы с огнем в замкнутых объектах. Но, как видим, Сидорову и Зеленскому ЛОХ спасла жизнь.

Чтобы уточнить масштаб понесенных потерь, командир субмарины направил в седьмой и восьмой отсеки аварийные партии. Насчитали тринадцать обгоревших трупов.

21 июня «К-131» под буксирами доставили в базу. Расследованием причин трагедии занялась комиссия военно-морского флота, возглавляемая начальником Главного штаба ВМФ адмиралом В.Н. Чернавиным.

Весьма существенную роль в выводах комиссии сыграло свидетельство капитан-лейтенанта Зеленского. Он пояснил, что, являясь командиром группы во время похода контролировал содержание кислорода в восьмом отсеке. В самом начале он обратил внимание, что содержание кислорода составляло 25 процентов. Он приказал выключить одну из установок РДУ, после чего содержание кислорода снизилось до 22 процентов.

Многие члены экипажа отмечали: одежда, волосы, оборудование загорались мгновенно, будто были пропитаны горючим составом.

Комиссией был сделан вывод, что пожар в восьмом отсеке возник от попадания искр на одежду Трубицина, работавшего на нештатном точиле в условиях повышенного содержания кислорода в воздухе отсека. А распространению огня в седьмой отсек способствовало то обстоятельство, что злополучная дверь между отсеками была открыта из-за неисправности системы вентиляции. Плюс к этому - своевременной подаче огнегасителя со станции ЛОХ десятого отсека воспрепятствовала неисправность фланцевых соединений.

Против командира лодки Селиванова и покойного мичмана Трубицина прокуратура Северного флота возбудила уголовные дела.

Однако заключение следствия было таково: «Анализ проведенных технических экспертиз показал, что в настоящее время, из-за отсутствия должных методик, невозможно однозначно установить научно-обоснованные причины возникновения и условия развития пожара».