Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

Автор отмечает, что в качественных характеристиках интенсивности свойств очень часто выражены такие оттенки мысли, которые числа выразить не в состоянии. Например, выражения «слишком маленький», «чересчур большой», не просто обозначают интенсивность свойства, но интенсивность, связанную с непригодностью для какой-либо цели. Любое число будет бессильным для непосредственного выражения этого смысла. Однако всеобщая форма сравнения дает все же неопределенное, аморфное выражение количественной стороны выражаемого ею свойства. В понятиях «больше», «меньше», «тверже», «мягче», «длиннее», «короче» и т.п., хотя и выражается количество, а именно, относительная величина интенсивности свойств предметов, но это количество является определенным лишь относительно и не находит числового выражения. В практической деятельности людей возникает необходимость точного определения интенсивности того или иного свойства предметов, а это влечет за собой необходимость выделения единиц измерения интенсивности свойств. Определенная величина интенсивности свойства предмета, выполняющего роль общей меры, превращается в единицу измерения определенного свойства. В.И. Баргон подчеркивает, что не всякий акт сравнения завершается выделением эталона. Но только выделение меры в процессе познания качественно тождественных объектов означает завершенность знания о них в том или ином отношении (4).

Качественная характеристика предмета, или действия, или состояния в той или иной форме получает выражение во всех языках. Во многих языках качественные признаки предметов выражаются посредством значительного слоя лексики, составляющего особый грамматический разряд слов – часть речи прилагательное, а качественные признаки действия или состояния – посредством особого лексико-грамматического разряда другой части речи – наречий, а именно – качественных наречий.

Однако реальное соотношение между классами явлений объективной действительности и классами слов во всем его многообразии далеко не прямолинейно (на это обращают внимание многие авторы, в том числе В.З. Панфилов (24), В.И. Дегтярев (11), С.А. Васильев (8)), и категории мысли не являются «транспозицией категорий языка», как это пытается доказать Э. Бенвенист (6) на материале древнегреческого языка. На самом деле, разным категориям мысли Э. Бенвенист ставит в соответствие языковые явления разного порядка.

Языковым аналогом категории субстанции выступает у него такая часть речи, как существительное. Но категории качества соответствуют уже не весь класс прилагательных, а лишь один особый тип их; другой тип, который в русском языке выделяется в самостоятельную часть речи – числительное, – ставится в соответствие категории количества. Но и этот принцип сопоставления, спорный сам по себе, не выдерживается в дальнейшем. В качестве аналогов категорий «делать» и «испытывать действие» указываются уже не части речи, а две граммемы грамматической категории залога – активный залог и пассивный залог. Опровержением тезиса Э. Бенвениста может служить и пример, приведенный Г.Г. Почепцовым:

«Человек способен опредмечивать, т.е. облекать в форму существительных, представления о признаках (например, „белизна“, „взволнованность“). Атрибутивный признак может представляться как процессуальный (например, „белеет“)» (28).

При общности законов объективного мира и общности законов человеческого мышления различные языки дают разные «картины мира». Различные способы выражения категории качества в различных языках детально исследуются В.З. Панфиловым (24; 27).