Катя

— Она не просто замечательная, за ней будущее. Я много натворила в жизни, и, может, я была несправедлива к Любе. Но я счастлива, что она твоя сестра! И в защиту ее матери я хочу сказать, что, умирая, она пыталась спасти дочь. Все ошибаются, все совершают поступки, о которых не хотят вспоминать, потому что стыдно. Но Тамара так ответила за все свои грехи, что врагу не пожелаешь. Она жизнью ответила. Четыре месяца беременная женщина жила в аду, в самом настоящем аду. И ты уж точно не судья ей.

Мы молчали. Сын думал.

— Мама, — наконец произнес он, — я боюсь, что настанет день, когда папа…

Он плакал, но не как ребенок, а как взрослый, и я вместе с ним.

Часть 28

Ирина Николаевна постучала, а затем вошла.

— Присаживайтесь, слушаю, — как мне казалось, вежливо предложила я.

— Я даже не знаю, с чего начать, — смущенно заговорила она.

Я внимательно разглядывала вошедшую. Глаза у нее действительно красивые, да и не только глаза. Молодая свежая девочка. Я с ней не работаю, даже стараюсь не пересекаться. Пусть ее Рома учит. Сделаю что не так. Замечание лишнее или слово не так скажу, и потеряю Рому как друга. Я им дорожу, а вот его пассию просто игнорирую.

Она теребила пальцы и смотрела в пол.

— Ирина Николаевна, говорите.

— Роман Владимирович сделал мне предложение… — она снова опустила глаза в пол.

— Поздравляю. Что еще?

— Еще я хотела у вас спросить, вы считаете, что он не может заведовать отделом?

— Может! Однозначно может. Он уходит? Почему тогда об этом говорите мне вы? И куда, интересно?

— Нет, я ему предлагала искать место, но он не хочет. Просто я не понимаю, он доктор медицины, а отделом руководите вы.

— Обращайтесь к директору! И мне кажется, что не вашего ума это дело.

— Я люблю его!

— Дай Бог!

Она ушла. Я продолжала смотреть на дверь. Я была уверена, что не та она женщина, Роме нужна другая. Ему нужна нежная и понимающая, добрая, а она…

Я сама не понимала, чем она мне не нравится. Внешне хороша, говорит, что любит, заботится вроде. Да что не так? Нет, что-то не так, надо у Ромы выяснить.

Я вышла в коридор и увидела их у сестринского поста. Два голубка! Нет, ничего ему не скажу. И так сердце защемило. Ведь пожалею еще, что не поговорила с Ромой. Но уже не поговорила.

Я прошла в кабинет директора.

— Что, Катя? — встретил меня мой мужчина. Я растаяла от его улыбки. И тоже улыбнулась в ответ.

— Саша, у меня с Ромой проблемы.

— Он никуда не уходит. Я говорил с ним, а жизнь устроить он право имеет. Она красивая.

— А еще? Что еще?

— Переживаешь? Но это его выбор. Ты ему не мать и не сестра. А неравнодушная женщина вызовет лишь раздражение у его избранницы. Хочешь иметь при себе Романа, поздравь его и молчи. Сотрудника ты сохранишь и друга тоже. Компромисс это. Они хорошо смотрятся, и вообще, уже поздно, Катя. Он приходил, спрашивал — удобно ли тебя просить ее вести.

— Что ты ответил?

— Что ты будешь рада. Или?

Он заглядывал мне в душу, и меня отпустило. Потрясающие серые глаза с прищуром.

— Конечно, Саша.

— Ладно, сменим тему. Наш сын хочет познакомить нас со своей девушкой. Вечером после уроков приведет. Я сообщил твоей маме и подойдут Люба с Сашей.

Меня распирало от смеха. Но он был абсолютно серьезен, только в глазах играли черти.

— Ты серьезно, Саша? Ему одиннадцать лет.

— Я должен был ему отказать? Должен был напомнить, что ему всего одиннадцать? А дальше он замкнется, и мы не будем его друзьями и знать не будем, что у него в голове творится. Сыграешь роль свекрови. В конце концов, это лишь репетиция.

— Уже девочки! Боже! Саша, что это делается? Вот так потом заберет какая-нибудь моего мальчика и как я жить буду?

Я сникла и расплакалась. Вот просто припала к его груди и дала волю слезам. Он же гладил мои волосы и что-то шептал мне.

— Ну, все? — совершенно ласково произнес он, когда я перестала всхлипывать. — Катя, просто вечер в кругу семьи, ну, и девушка нашего сына, одиннадцати лет от роду. Мне даже понравилось, как он это мне сообщал. Растет парень, так и оглянуться не успеем, как он настоящую девушку приведет и сделает тебя бабушкой.

— Меня уже Люба сделала бабушкой, пока мне одного внука хватает.

— Так она повторит, можешь даже не сомневаться. Вот защитится Борисов и сразу повторят, и будут рожать каждый год. Помяни мое слово.

Он заразительно смеялся и я вместе с ним.

К себе в отделение я вернулась в хорошем настроении. И прямо как не уходила, у поста все так же Рома беседовал с Ириной.

Я лишь усмехнулась.

— Катя, Екатерина Семеновна, — окликнул меня Рома, — время уделишь?

— Всегда пожалуйста! Вас поздравить можно, говорят!

— Спасибо, Катя!

— Да заходите оба, чайку попьем.

Я налила чай, заварила английский, свой любимый.

— Хороший у вас чай и конфеты такие, — произнесла Ирина, — это вам больные дарят?

— Нет, это мой муж из командировок привозит.

У Ирины глаза полезли на лоб.

— Вы замужем?

— Да, у нас сыну одиннадцать.

— Но говорят…

— А вы, Ирочка, сплетни не слушайте, надо — так напрямую спросите.

— Вы у меня роды примете?

— В присутствии мужа?

— В присутствии мужа.

— Ну нет, он же мне все мозги вынесет!

— Я тебе? — Рома откровенно ржал.