Катя

Спираль мы убрали. Никакого воспаления не было, и я назначила ей только витамины для поднятия иммунитета. «Ей бы еще отпуск назначить», — подумала я и улыбнулась своим мыслям.

Дома я рассказала Саше о его дочери.

— Вот, Катя. Это то, что я тебе говорил. Ей нужен ребенок! Нет, ни ей. Ему! Ему нужен наследник, мальчик для продолжения его рода!

Мы не заметили, как в комнату вошел Сашенька. А Мой мужчина продолжал:

— Его не интересует ее карьера! Она гений, а он ее рожать заставляет.

— Саша, не пыли. Во-первых, она сама хочет детей. Во-вторых, да, он хочет своим детям дать свою фамилию. Валера Корецкий. Не Борисов. И я считаю, что ты был не прав, что настоял на этом.

— Я тоже имею право на наследника! Люба — девочка! Она несет мои гены и мой внук тоже. И Сашку надо было наказать.

— Папа, почему твой наследник Валерка? А я?

Только в этот момент мы заметили сына, поздно заметили. Но и отступать было поздно.

— Валерка мой наследник потому, что он мой внук и носит мою фамилию.

— Почему я Замятин? — не унимался сын. И уже злился.

— Ты Замятин потому, что твоя мать не захотела быть моей законной женой и не разрешила дать тебе мою фамилию.

Это была правдоподобная версия, но совсем не правда, а мой мальчик с возмущением и гневом обрушился на меня.

— Мама, вы что, с папой не женаты? То есть я вообще никто?! Просто незаконный ребенок? Вы зачем меня рожали? Значит, у тебя Валерка? Он важнее, он сын твоей гениальной дочери! Моей сестры между прочим! Любимой сестры! Единственной!

— Саша, Сашенька, остынь. Успокойся.

— Нет! Я вам верил, любил, а вы…

Он оделся, хлопнул дверью и убежал.

— Саша, — я уже плакала, — где мы будем его искать?

— Ну, не реви, Катя. К Любе он пошел. Куда еще? Сейчас позвоню, попрошу перезвонить, как дойдет.

Александр Валерьевич разговаривал с дочерью минут сорок. Я не слышала его. Сашенька к ним так и не пришел. Я волновалась. Точнее, в душе у меня уже давно была паника, буря, торнадо, и мне было все равно, выйду я в этой жизни замуж или нет. Главное, чтобы мой мальчик вернулся домой и не нервничал. И меня понесло. Я выговорила Ему все, о чем страдала и переживала, о чем мечтала, о чем даже и мечтать не могла, но безумно хотела. Я говорила и говорила, а он слушал, улыбался, и в его серых глазах играли черти.

— Одевайся, Катя, — наконец произнес мой мужчина, — пойдем сына искать.

Второй раз говорить мне не пришлось. Буквально через пять минут мы вышли из подъезда.

Он сидел на качелях. Увидев нас, подошел.

— Что? — с вызовом спросил мой мальчик.

Сейчас он стоял рядом с отцом и был с ним почти одного роста. «Как быстро он вырос!» — промелькнуло у меня в голове.

— Сын, — обратился к нему отец, — давай поговорим и решим все недоразумения. Мы с матерью тебя слишком любим. Катя расстроилась. Давай поговорим и решим.

— Давай, родителей не выбирают. Да и вы не из плохих. Папа, только все должно быть правильно.

— Как скажешь. Погуляем? Или дома?

— Дома. Чтоб не слышал никто.

Дома нас встречала мама.

— Нашелся? Мать извелась совсем. О чем думаешь, Саша?

— О жизни, бабуля, о жизни.

— И чего тебе о жизни думать? Чего тебе в жизни не хватает? Разбаловали как. Ой! Кушать будешь?

— Ба, не мешай. Мы с родителями будем обсуждать очень важные вещи. Не мешай, хорошо?

— Ну, раз ты просишь…

Мы расположились в Сашенькиной комнате. Мой мужчина бережно обнимал меня за плечи, придавая мне какую-то уверенность. Но чувствовала я себя как перед государственным экзаменом, просто жутко волновалась.

— Сын, давай так. Ты задаешь вопросы, мы с матерью честно на них отвечаем, — прозвучал ласковый баритон моего мужчины.

Сашенька заерзал на своем стуле.

— Сколько лет вы вместе? — робко спросил он.

— Семнадцать полных, — прозвучал ответ.

— А Люба?

— Что — Люба?

— Она никогда не жила с вами? Почему?

— Саша, как ты сам знаешь, Люба очень своеобразный человек. Со своим характером, со своими привычками и своими особенностями. Мы боялись ее сломать. Ждали. А потом, когда она уехала учиться, родился ты.

— Ты меня хотел?

— Да, очень.

— Почему я Замятин?

— Для твоей безопасности.

— Что значит для безопасности? — сын был удивлен.

— То, что я тебе сейчас расскажу, ты не должен говорить никому. Я очень надеюсь, что эта история забыта, а документы надежны спрятаны в хранилище банка.

— Прям детектив, папа, ты шутишь?

— Нет, Саша, этот детектив, как ты говоришь, унес человеческие жизни и разрушил многие судьбы.

Сашенька понял, что отец не шутит, и стал очень серьезным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Расскажешь?

— Да. Думал, позже, когда ты подрастешь, но увы, у меня не так много времени, как мне бы хотелось. Саша, когда я говорил о наследнике Валерке… Я имел в виду то, что институт, который является моей собственностью, я оставляю Любе. Она готова, она потянет, и у нее есть Борисов. Я в свое время взял его на работу совсем мальчишкой и вырастил большого ученого. Люба — самородок, а он трудяга. Вместе они сила. А вот тебе я собирался передать дело моей жизни.