Катюша

– Ты чего это, Катюша? Я маме свою тетрадку покажу, она, знаешь, какой мне за это пирог испечёт! Тебя угощу, если к нам придёте сегодня.

Я с удивлением взглянула на Свету.

– Ты что, ради ровных строчек на свет появилась? – попрекнула она меня.

– Нет, – сказала я растерянно.

– Ну вот. Спасибо, что помогла.

И мы направились по домам. Я всё рассказала маме. А она прижала меня к себе и объяснила:

– Люди не всегда поступают правильно. Знай это.

– Даже учительницы? – спросила я, всхлипывая.

– Даже учительницы, – ответила она.

И я поняла, что, когда кто-то поступил неправильно, плакать не нужно.

Вскоре мы всем классом стали готовиться к Новому году. Вырезали бумажные украшения на ёлку, стали разучивать стихи и песни. Учительница музыки выбрала меня и ещё двух девочек петь песенку про подружек. И у нас хорошо получалось. Но вдруг, когда мы, стоя в зале, распевали, зашла Наша Учительница. Увидела меня, схватила за руку и отвела к скамейке.

– Ты можешь и не петь. Поняла? – строго сказала она мне.

– Почему? – спросила учительница музыки.

А Наша Учительница фыркнула:

– Вы что совсем ничего дальше своих нот не видите? Её же мать ничего ей путного купить не может. Она потом в самом дешёвеньком платье придёт. Опозорит нас! Пойте с другими детьми. Вот, двух девочек хватит Вам.

– Но в песне говорится о трёх, – несмело возразила учительница музыки.

А Наша Учительница ответила:

– Ничего, можно и по-другому решить.

– Слова в песне поменять? – уточнила учительница музыки.

И тогда Наша Учительница подошла к ёлке с игрушками, сняла от туда зайца, засунула его между двух стоявших на сцене девочек и заявила:

– Вот, уже три девочки. Видите, на зайца юбка надета. – И вышла.

Учительница музыки посмотрела на меня грустными глазами, и я поняла: не может она что-то изменить. Тогда я убежала в раздевалку, а там уткнулась в пуховик и долго плакала.

Плакала и тогда, когда поссорилась с одной девочкой из соседнего класса, она мне приказала поднять телефон, который у неё случайно выпал из сумки и оказался у моих ног. Но я не стала. Тут она подошла ко мне и ударила меня по плечу кулаком. Я её. Тогда она зло сказала:

– Только дождись перемены. Увидишь.

Я ушла от неё. Но через урок она появилась с каким-то высоким мальчиком. Он, наверное, уже в пятом классе учится.

– Эта, что ли? – спросил он, указывая на меня. Девочка с довольным видом кивнула. И он пнул меня, а потом ушёл, засунув руки в карманы брюк.

– Это мой брат был, – гордо сказала девочка. – А у тебя брата нет. И никто за тебя заступится. – И тоже ушла.

Мне стало обидно. У одного мальчика с нашего класса тоже была история. Его другой мальчик побил. А потом в школу пришёл его папа, схватил обидчика за шиворот и долго тряс, приговаривая:

– Будешь ещё моего сына трогать? Будешь? – А тот испуганно озирался и не знал, что делать.

И больше он уже не подходил к мальчику, у которого такой папа.

Сначала о той девочке и её брате я хотела рассказать маме, а потом подумала: мама ничего не сможет сделать. У неё силы нет.

Но тётя Настя отчеканила:

– На каждого сильного всегда более сильный найдётся. Верь. – И я кивнула. Ну, должен же был кто-то наказать плохого человека!

Так и случилось. Та девочка, которая привела своего брата, через пару дней поскользнулась возле забора и упала. Поэтому появилась в школе вся заплаканная. И тогда я уже гордо посмотрела на неё.

Но однажды маме всё-таки пришлось идти в школу. На физкультуре нас отправили на лыжню. Правда, она была очень плохой – где-то покрыта корочкой льда, а где-то виднелась травка. Специальные лыжные костюмы были только у двух девочек, а остальные ехали просто в зимней одежде.

В конце урока, когда стали складывать лыжи в одну кучу, один мальчик схватил мою лыжу. Я крикнула:

– Отдай.

Но он с лыжей обежал двор, потом ткнул её концом в сугроб, под которым был турникет. И лыжа хрустнула. Я от страха глаза зажмурила. А когда их открыла, увидела, что мальчик несёт назад уже сломанную лыжу.

– Бери, – сказал он, – мне она больше не нужна.

– А мне?! – воскликнула я. Но он лениво прошёл мимо меня.

«Как мама расстроится!» – подумала я. Но делать было нечего – пришлось всё рассказать. Со сломанной лыжей меня бы всё равно потом на урок не пустили.

В конце недели как раз было родительское собрание, и мама, найдя там папу противного мальчишки, объяснила, что произошло.

– Ну, извините, пошалил он, – сказал его папа и ушёл. Деньги за сломанную вещь он не вернул. И маме пришлось взять деньги в долг у бабы Клавы, чтобы опять купить для меня лыжи. А я осталась на несколько недель без сладостей и новых книг – нужно было копить деньги.