Катька – пограничная собака

Восполнив запас сил, Катька проведала своего подросшего щенка, — раньше здесь их было двое, а в начале лета её умненькая дочка по кличке Шельма погибла, эту трагедию Катька не могла забыть до сих пор… Бойцы 22-й верхней сочувствовали Катьке, — Шельма была их любимицей. Она стояла на посту вместе с часовыми, безошибочно издалека узнавала своих, заливаясь лаем только на чужих, — с ней на посту было спокойнее, все знали, что приближение чужого она не пропустит ни за что. А однажды всё-таки допустила оплошность: ночью налетела на сигнальную растяжку. Бойцы, как и полагалось в этом случае, обстреляли сработавшую сигналку, а когда рассвело, увидели приползшую Шельму с тремя пулевыми отверстиями… Умерла она на заставе. Катька догадалась о происшедшем, но, казалось, не могла привыкнуть к её отсутствию: она обнюхивала все углы и тропинки, хранившие знакомый запах, и тяжело вздыхала…

Олег Яковлев с гаубицей

На 22-й верхней главным придумщиком кличек и прозвищ был командир БМ-21 (ГРАД) гвардии сержант Олег Яковлев. Так, неизвестно откуда привезённого для ловли мышей кота назвали в честь взводного Бориса Кузьмичева — Борис Кузьмич, — кот оказался ленивым, и мышей ловить не хотел, а имя прижилось…

Механик-водитель Быков на Индире Ганди

Ротный на ишаке

Жили на заставе одно время два ишака, «приватизированных» в долине, — хотели на них хлеб поднимать на заставу, назвали их Индира Ганди и Перреро. Ишаки тоже трудолюбием не отличались, — Олег, смеха ради, ездил на них посты проверять, — на большее их приспособить не удалось. Поэтому, по прошествии некоторого времени, их вернули в кишлак.

Олег Яковлев на 22-й верхней со щенками

На заставе существовала традиция: все родившиеся и немного подросшие щенки 22-й верхней должны были пройти посвящение в десантники. Для этой церемонии молодым бойцам давалось задание: сшить для щенка тельняшку, в которую его наряжали. Привязав будущего десантника к куполу от осветительного снаряда гаубицы, его отпускали с отвесной скалы в ущелье, куда он плавно планировал. Внизу его встречали бойцы, — на заставу с ними он возвращался полноценным десантником…

Катька по периметру обежала все постройки, заглядывая в каждую открытую дверь, и, с чувством выполненного долга, отправилась на 24-ю базовую — солнце уже клонилось к закату, освещая красными отблесками уступы скал…

Покраска техники

Следующий день был посвящен покраске техники: готовились к выводу войск, — колонна должна была выглядеть красиво и внушительно. Всеми покрасочными работами ротный руководил лично — у него была новаторская задумка на этот случай. Листая попавший случайно на заставу «буржуйский» журнал, он увидел фотографию техники НАТО, — камуфляжные разводы, которыми были разрисованы танки и БТРы натовцев ещё со времен вьетнамской войны, привлекли его внимание, — наша техника тогда традиционно красилась в цвет «хаки». Художественное воображение ротного тут же нарисовало ему картинку: бэтээры и БМП восьмой роты эффектно выглядят на фоне одноцветной колонны.

Катька, по своей неизменной привычке — совать везде свой любопытный нос, пыталась принять активное участие в этом художественном процессе: с разбегу, едва не опрокинув выданную старшиной Крапивой банку с краской, она натолкнулась на висящий в воздухе густой ацетоновый запах, и отпрянула в сторону. Поморщившись и фыркнув несколько раз, Катька благоразумно отошла подальше, наблюдая, как ротный увлеченно воплощает свой замысел в жизнь, и оценивая выходящий из-под «кисти художника» шедевр: изготовленные трафареты накладывались на броню, после чего распылителем наносились разного цвета камуфляжные разводы…

Техника действительно выглядела эффектно… Однако, первый же приехавший проверяющий резюмировал:

— Самодеятельностью тут занимаетесь?.. Перекрасить немедленно в нормальный цвет!

Проверяющий уехал, а перекрашивать не стали. В одну из поездок в Кабул необычная окраска БМП понравилась дивизионному начальству. Вскоре по дивизии прокатилась волна приказов: перекрасить технику по примеру восьмой роты. Командиры подразделений в очередной раз поминали незлым тихим словом неугомонного ротного, — не все они были художниками…

То, что проверяющий назвал самодеятельностью, на самом деле являлось той самой сущностью нашего человека, которую никогда не понять иностранцу. Изобретательность и умение выйти из любой сложной ситуации, слегка изменив конструкцию или придумав, как обойтись имеющимися под рукой средствами, — это то, что всегда делало наш народ сильным, а нашу армию — непобедимой. Веками весь мир пытается понять эту особенность славянской натуры, — и не может разрешить эту загадку…