Каторжник император. Беньовский

Разговор протекал примерно так, как и намечал его Морис Август. Выслушав его благодарственное славословие в адрес канцлера, чиновник заметил:

   — Благодарите нашу матушку-императрицу. Её величество даёт всем нам пример доброты и справедливости.

   — Я это почувствовал.

   — Вы усердно служили французскому королю?

   — Ежели бы не служил усердно, не заслужил бы этого ордена. Если представится возможность послужить её величеству императрице Марии-Терезии, буду столь же усерден.

   — Обязательно передам ваши слова его сиятельству. Князь сумеет оценить ваше похвальное рвение. Империя всегда нуждается в усердных и преданных трону служаках.

   — Ещё я хотел бы поделиться с вами некоторой информацией, которую неожиданно удалось получить в баварской столице.

   — Готов вас выслушать.

Беньовский кратко передал всё то, что услышал в Мюнхене от отца Мельхиора, настоятеля церкви Святого Духа.

   — Сей каноник, между прочим, рассчитывает в ближайшее время получить епархию. Брат его — советник канцлера Баварии. Вы видите, какая это влиятельная семья, фон Рорбахи?

   — Эта семья нам известна. Вы сообщили очень ценную информацию. Не взыщите, если я оставлю вас на некоторое время и доложу о нашем разговоре помощнику канцлера. Возможно, он пожелает выслушать вас лично.

   — Сделайте одолжение.

Беньовскому пришлось ожидать молодого чиновника. В Австрийской империи при её строгой бюрократической централизации все дела, большие и малые, решались в самых высших инстанциях. Рядовой чиновник не мог принять ни одного мало-мальски самостоятельного решения. Во внешнеполитическом ведомстве все нити управления тянулись к канцлеру князю Кауницу, который отчитывался в каждом своём шаге перед императрицей. Мария-Терезия вникала во все мелочи управления.

Дежурный секретарь, обязанностью которого было лишь выслушивать посетителей или просителей, не счёл себя вправе как-то реагировать на информацию Мориса Августа, а поспешил доложить помощнику канцлера. Помощник, выслушав молодого чиновника, счёл необходимым немедленно доложить о баварской информации самому князю.

Кауниц, оторвавшись от вороха бумаг на массивном письменном столе орехового дерева, инкрустированного бронзой, выслушал помощника и сказал:

   — Я хотел бы переговорить с этим... бригадиром де Бенёвом. Извинитесь перед ним за то, что не могу принять его сию минуту. Как видите, занят. Пишу докладную записку императрице. Пусть явится ко мне через пару часов.

О решении канцлера дежурный секретарь сообщил Морису Августу. «Клюнуло!» — с удовлетворением сказал он сам себе. Возможность добиться встречи со всесильным канцлером входила в заветные планы Беньовского.

На радостях Морис Август решил доставить удовольствие Фредерике — раздобыть на один из ближайших вечеров билеты в венскую Оперу. Чтобы не томиться в ожидании высокой аудиенции, он нанял экипаж и приказал кучеру везти его к зданию театра. Афиша извещала о постановке комической оперы известного итальянского композитора Чимарозы[60]. У кассы театра толпился народ. Беньовский счёл для себя недостойным стоять в очереди и прошёл к администратору, добродушному толстяку, в прошлом певцу, потерявшему голос.

   — Что вам угодно, сударь? — встретил он Беньовского банальным вопросом.

   — Угодно два билета на оперу этого итальянца.

   — Сожалею, что могу вам предложить только...

   — Мне нужны хорошие места. Неужели вы не уважите бригадира, кавалера ордена Святого Людовика, возвратившегося на родину с чужеземной службы?

   — Пожалуй, предложу вам четырнадцатый ряд партера.

   — Пусть будет четырнадцатый. Бог вам судья.

   — Не пожалеете. Чудесная, весёлая постановка. В главной партии наша примадонна.

Администратор назвал имя, ничего не говорящее Морису Августу. Беньовский ещё поболтал со словоохотливым служителем муз, пустившимся в рассуждения о композиторе Чимарозе, которого, оказывается, недавно пригласили в российскую столицу, о главных исполнителях, о сыне-соправителе императрицы Иосифе И. Иосиф большой любитель оперы и частенько наведывается на спектакли.

Задолго до назначенного часа Морис Август был в резиденции канцлера. Пришлось ещё изрядно потомиться, пока дежурный секретарь не сообщил ему, что князь Кауниц освободился и может его принять.

Канцлер был в меру любезен и доброжелательно-внимателен к Беньовскому.

   — Присаживайтесь, дорогой бригадир, — этими словами встретил его Кауниц. — Мы уже осведомлены о ваших заморских делах и подвигах. Об этом можете мне не рассказывать. Вы славно потрудились на французского короля и, как я вижу, заслужили высокую награду.

   — Старался, ваше сиятельство.

   — Похвально, похвально. Людовик связан родственными узами с нашей императрицей.