Каторжник император. Беньовский

Когда состоялась примерка у портного, Бочаров, облачившись в раззолоченный мундир, запротестовал против такого подарка. На кого он похож? На попугая, а не на доброго моряка. По его чину штурманского помощника не пристало носить сей маскарадный костюм. Закапризничали было и канцеляристы. Не по чину это. Беньовский всё же уговорил их принять мундиры. Втолковал им, что-де сие — суть облачение, не зависящее от чина, выдаваемое за особые заслуги. Он, барон де Бенёв, как особа, уполномоченная цесаревичем Павлом Петровичем, своей властью награждает каждого почётным мундиром. Давно уже ни штурманский помощник, ни канцеляристы не верили в высокие полномочия барона, но перечить ему не стали. Почётный так почётный.

Вышла неожиданная заминка и со шведом. Винблад выговорил Беньовскому без свидетелей:

   — Пусть я наёмник, ландскнехт. Но я не авантюрист и не ряженый обманщик. Не пристало мне рядиться в чужой мундир.

Беньовский нашёлся и здесь. Он втолковал Винбладу, что это парадная офицерская форма его отряда. Господину майору, очевидно, известно, что руководство конфедерации ещё не ввело единой формы для своих офицеров. Вот каждый отряд и действовал произвольно, устанавливая свои образцы мундиров, отличные от королевских. На самом же деле конфедераты носили форму королевской армии — у кого была — или же ходили в цивильном платье.

Морис Август не ограничился мундиром, но позаботился ещё и об орденах. В торговых кварталах Макао он отыскал искусного мастера, который умело покрывал металлическую поверхность вазы, чаши или медальона разноцветной эмалью, создавая сложный узор. Умелец с помощью своих подмастерьев скопировал орден Святой Анны для Винблада, Хрущова и Софронова. А также изготовил для самого Беньовского по его рисунку ещё три ордена. Один из них был копией польского ордена Белого Орла. Вернее, отдалённо напоминал этот сложный по рисунку орден с распростёртым на восьмиконечном кресте орлом. Другой копировал военный орден Марии-Терезии, учреждённый ещё во время Семилетней войны. Рассказывая собеседникам о своих мнимых военных подвигах, Беньовский иногда скромно упоминал о награждении крестом Марии-Терезии. И наконец, третий был бесхитростным изобретением самого Мориса Августа — крестом красной эмали, увенчанным короной. Он мог сойти за награду какого-нибудь немецкого герцогства. Поди разберись в этом обилии герцогств, великих герцогств, княжеств, входящих в Германию.

Дополнением к этому маскараду послужила и хромота Беньовского, которая отнюдь не была последствием боевого ранения. Ещё во время злополучного плавания из Охотска к берегам Камчатки, когда в Охотском море разыгрался жестокий шторм, с Морисом Августом, находившимся в трюме вместе с другими ссыльными, случилась беда. При очередном ударе мощной волны о борт судна его резко отбросило в сторону, и Морис ударился ногой об опорный столб. Он почувствовал нестерпимую боль. Нога распухла, и некоторое время Беньовский не мог передвигаться без посторонней помощи.

В Большерецке его осмотрел ссыльный лекарь Магнус Мейдер и, определив трещину в берцовой кости, велел делать примочки и париться в бане. Нога вскоре зажила. И теперь после долгого, утомительного плавания старая травма дала о себе знать. Беньовский сознательно подчёркивал свою хромоту — боевые раны украшают ветерана войны.

Губернатор принял гостей на открытой веранде, распорядился, чтобы слуги-индийцы подали бургундского вина и лёгкую закуску. Сохранилось свидетельство некоего аббата Ротана, который либо был участником этого приёма, либо описал его со слов кавалера Дероша. Он рассказывает, что Беньовский был одет в генеральскую форму с многочисленными орденами, а штаб его состоял из многих офицеров, одетых в богатые мундиры.

   — О, я вижу, у вас много наград, — сказал Дерош, разглядывая орденские кресты на расшитом золотом мундире Мориса Августа. — За боевые доблести или за гражданскую службу?

   — За воинские заслуги. Ведь я участвовал в Семилетней войне и в кампании польских конфедератов.

   — Имеете военный чин?

   — Полковник. А может быть, и генерал. Сам не знаю.

   — Как не знаете? Любопытно.

   — Всё очень просто. Командование представило меня к генеральскому чину. А вскоре после этого я оказался в русском плену. По всей вероятности, Совет конфедерации утвердил представление. Для этого были все основания.

   — Вы, кажется, ранены?

   — Хромота с тех пор, как в бою под Белостоком зацепила вражеская пуля. Были и другие ранения. Последнее получил в том роковом бою, который завершился пленением. Если бы не проклятая рана, не оказался бы в плену у русских.

   — Капитан Сент-Илер рекомендовал вас как учёного, путешественника, исследователя Восточной Азии.

   — К наукам я всегда имел склонность. А путешественником и исследователем Японии стал поневоле.

   — Вы перешли на русскую службу?