Катриона-3217. Космическая летопись.

— Вы заметили, конечно, что мы стали очень дружны, — устало вздохнул Маэда, и в его голосе появились интонации, какими изъясняются с непонятливым ребенком, — Не думаю, что люди будут дружить, когда один из них шантажирует другого. Вот женьшень, давайте меняться. Отдайте мне МЭБ.

Он протянул руку ладонью вверх, и пузырек с пилюлей по воздуху плавно перенеслись в его руку. Антарес не могла оторвать глаз от этого зрелища. Получив пузырек, Маэда встряхнул его на ладони. Он оказался пуст. Выпавшая пилюля была последней.

— Что, увлеклись, устроили себе маленький передоз? — язвительно поинтересовалась Антарес, заметив тень растерянности, мелькнувшую на лице телепата.

— При аварии, после которой вы меня подобрали, я потерял почти весь запас. Экономил, как мог, но этим делу не поможешь, — вздохнул Маэда, — Мне срочно нужно еще.

— Иначе вы станете опасны? — холодно спросила Антарес, — Что, на людей будете кидаться?

Маэда грустно покачал головой.

— Это был бы не самый плохой вариант. Со мной другое. Помните свой сон про бабочек?

— Это вы сделали? — ахнула Антарес, — Вы умеете создавать такие реальные изображения во сне?

— Хуже то, что я могу это делать наяву, — мрачно ответил Маэда, — И картинки могут быть не такими мирными. Пока я бодрствую, я могу контролировать себя. Но так будет не всегда. Осталась одна таблетка. А мне нужно принимать две каждую неделю.

— Поэтому вы почти не спите? — догадалась Антарес, глядя на темные круги под глазами доктора.

Маэда кивнул. Он подошел к матрасу, сел на другой край, в демонстративном отдалении от Антарес, и положил на плед между ней и собой пластиковую коробочку с капсулами женьшеня. Антарес осторожно протянула руку и взяла ее.

— Последний вопрос, — неодобрительно глядя на собеседника, сухо проговорила она, — Командир знает о ваших фармакологических проблемах? Или вы умолчали об этом?

Впервые за время разговора Крис Маэда по-настоящему смутился и опустил глаза.

— Нет, он не в курсе, — он растерянно потряс кудрявой головой, — Лейтенант был так добр ко мне, проявил столько великодушия. Я просто не смог испытывать его терпение еще и этим.

— И поставили нас всех под угрозу, — с иронией закивала Антарес и гневно прищурила глаза, — Вы угроза, доктор! Как хотите, но я иду за Джеком. И не вздумайте куда-нибудь смыться.

Маэда в ответ поник головой и покорно кивнул.

— Куда ж я денусь с подводной лодки? — тихо сказал он.

— Не смешно, — отрезала Антарес и вышла в коридор.

— Замените меня в рубке, — попросил Джек у Антарес, когда она изложила ему ситуацию.

Младший лейтенант Морено с опасением взглянула на Криса Маэду, который с безучастным видом сидел на матрасе на протяжении всего ее разговора с командиром.

— Вы уверены? — с сомнением поинтересовалась она.

— Абсолютно, — отрезал Джек, продолжая смотреть только на доктора, — Вы мой помощник. Позже я введу вас в курс дела.

— Хорошо, — вздохнула Антарес и вышла.

Дверь за ней закрылась. Джек продолжал молча смотреть на Маэду. Тот виновато опустил голову. Джек подошел ближе, сохраняя молчание.

— Прости, — наконец, тихо сказал Маэда.

Джек укоризненно покачал головой. Его лицо с твердыми правильными чертами обычно оставалось спокойным, не выдавая эмоций. Но голубые глаза были холодны.

— Я доверился тебе, Крис, — медленно проговорил Деверо, — Думал, ты тоже.

— Конечно, — японец виновато вздохнул, потом его лицо исказила кривая желчная улыбка, — Ты скажешь, я солгал. Ну, а что я должен был сказать? «Джек, я буйный псих и сижу на наркотиках. Позволь мне остаться на твоем корабле»?

— Глупо было думать, что такой человек как ты скажет всю правду, — с горечью заметил Джек.

Маэда издал сердитый вздох и поднял на Джека глаза.

— Я монстр, опасный для окружающих. Вот вся правда, — печально проговорил он, — И я ошибся, думая, что имею право на человеческое к себе отношение, и человеческие привязанности. Наверное, просто стоит выбросить меня за борт.

— Мы это уже проходили, — усмехнулся Джек и с иронией прищурил глаза, — Ну, ты и тип, Маэда! Ты манипулируешь людьми. Не телепатически, нет. Ты бьешь на жалость, как никто другой.

— Да, я хочу жалости, — согласился Маэда и поднялся на ноги, откинув плед, — Жалости, любви, дружбы, как и все! Почему нет? — разволновавшись, он прошелся по каюте, повернулся к Джеку спиной и застыл, глядя в монитор компьютера связи, на котором расплывались цветные пятна заставки-скринсейвера, — Прости. Я лживый ублюдок, и очень опасный. Я в силах продержаться до прибытия на «альфа-Ганимед», там я сойду.

— Это стратегический объект, который контролируют военные. Там, наверное, полно телепатов из «Дельты», — заметил Джек, — Куда ты там денешься? «Дельта» спит и видит, как бы заполучить тебя назад.

Маэда развел руками.

— Ну как тут не давить на жалость, Джек, когда ты так легко ей поддаешься? Что я буду там делать, уже не твоя забота.

— Моя жизнь тоже не была твоей заботой, — тихо заметил Деверо.

— Ты мне ничего не должен, — отрезал Маэда.

— Можно, что-то сделать, чтобы твои буйные фантазии не блуждали по всему кораблю и не искажали пространство? — спросил Джек.