Катынь. Современная история вопроса

Кстати, если бы Токарев заявил, без уточнений относительно поименно-индивидуальной процедуры расстрела , что за ночь расстреливали 300—400 человек, то вопросов к нему не возникло бы. Подобное в НКВД имело место. Известен случай, когда два сотрудника НКВД в Сандармохе (Карелия, Медвежьегорский район) в январе 1938 г. за 4 часа расстреляли 450 человек. Однако расстрел в Сандармохе и расстрел польских военнопленных из Осташковского лагеря в Калинине весной 1940 г. нельзя сравнивать. В Сандармохе расстреливали заранее связанных и подготовленные к казни людей, непосредственно у могилы в лесу.

Карельский исследователь Юрий Дмитриев так описывает процедуру расстрела в Сандармохе. Заключенного вызывали в изолятор, где сверяли данные из дела с личностью, потом жертве связывали руки и уводили в соседнюю комнату, там срывали одежду и связывали ноги. Затем волокли приговоренного в накопитель, в котором к вечеру формировалась очередная партия для расстрела. С наступлением темноты приговоренных грузили на автомашины и везли в урочище Сандармох, где и расстреливали (См. Дмитриев. Место расстрела – Сандармох). То есть, в этом случае время тратилось лишь на сам выстрел.

По утверждению представителей общества «Мемориал» в 1930-е годы комендант тбилисской тюрьмы Надарая установил «рекорд», расстреляв за одну ночь около 500 человек. Заметим, что и в этом случае опрос жертв и подготовка их к расстрелу производилась заранее, поэтому ночью происходил только расстрел жертв.

Кстати, известны примеры и гораздо более высокой «скорострельности» палачей. Например, 24 августа 1920 г. жолнежы 49-ого пехотного полка 5-й польской армии всего за несколько минут расстреляли из пулеметов 200 пленных советских казаков прямо в поле, где их и захоронили (Красноармейцы в польском плену… С.271).

Вышеизложенные рассуждения были бы излишни, если бы следователи Главной военной прокуратуры провели бы следственный эксперимент в бывшем помещении внутренней тюрьмы Калининского УНКВД. Следственный эксперимент даже в случае признания убийцы позволяет абсолютно точно уставить, как было осуществлено убийство. Известны случаи, когда признание не проходило проверку следственным экспериментом. Обычно выяснялось, что такое признание было вынужденным самооговором. Но вернемся к теме расстрела в Калинине.

Некоторые авторы, дабы представить расстрел в Калинине в виде ужасного конвейера смерти, придумывают невероятные подробности. Так, журналист «Сов. Секретно. версия» В.Воронов в статье «Палач в кожаном фартук е. (11.03.2010) без тени смущения сообщает, что в Калинине трупы расстрелянных из полуподвала во двор якобы доставлялись на транспортере.

В то же время Токарев по поводу выноса трупов из подвала высказался достаточно определенно. Он сообщил Яблокову, что трупы « подтягивали к машине и взваливали в кузов» . В Калинине вынос трупов расстрелянных из полуподвала во двор по узкой и неудобной лестнице был достаточно трудоемкой и требующей времени процедурой. Что же касается транспортера, то о нем рассказывал бывший сотрудник Смоленского УНКВД Петр Климов. Якобы он использовался в Смоленске.

Процедура захоронения расстрелянных поляков по Токареву выглядит абсолютно нереально. Токарев сообщил, что расстрелянные захоранивались на территории дачного поселка Калининского УНКВД вблизи поселка Медное. Но вот водители возили трупы в Медное без сопровождающего офицера из Управления НКВД . Это было недопустимо, так как у руководства УНКВД должна была быть полная уверенность, что все расстрелянные захоронены в соответствующем месте с соблюдением режима секретности. Этого требовала и инструкции НКВД. По словам старых сотрудников КГБ, особое внимание уделялось обеспечению скрытности захоронения трупов расстрелянны х. Инструкция строго предписывала, что с наступлением светлого времени суток захоронение расстрелянных должно было полностью завершено.

В то же время Токарев утверждал, что, по распоряжению Блохина, в Медном трупы нередко хоронились уже при дневном свете, без каких-либо дополнительных мер предосторожности . Заметим, что спецкладбище под Медном находилось рядом с дачным поселком НКВД, в торговый ларек которого по утрам частенько заглядывали жители из близ расположенных деревень. Захоронение трупов с помощью диковинной тогда техники – экскаватора, несомненно, вызвало бы интерес у жителей. Опытный энкаведист Бдохин должен был учитывать возможность того, что некий бдительный товарищ мог сообщить в Москву о том, что под Калинином происходит нечто странное: экскаватор утром зарывает трупы каких людей.