Каверзные вопросы, или Пока склероз молодой

Шепот в ответ, и Иосиф запел. При раненых плакать нельзя, но слезы сдержать невозможно. Кобзон тоже плакал, когда пел, но голос не дрогнул.

Кобзон и власть

Хвастаюсь: на юбилейном концерте в ГЦКЗ “Россия” театр “Шалом” тоже поздравлял певца, и я сказал: “Иосиф, ты счастливый человек: вся страна знает, что ты еврей, и, несмотря на это, тебя все любят”. В тот же вечер по телевидению в “Новостях” эту фразу повторили.

Кобзон состоялся при советской власти. И с такой фамилией стал первым эстрадным певцом страны. Сотни выступлений, радио, телевидение, правительственные концерты… Создавалось впечатление, что он – официозный певец, власть его любит. Но это было впечатление.

Да, многие руководители заводов, институтов, городов, республик, министерств любили певца, стремились послушать его, посидеть за одним столом, многие даже дружат с ним до сих пор. Но высшему партийному руководству – МК и ЦК он был чужим. Он никогда не лебезил перед ними, имел свое мнение и отстаивал его. Хлопотал за других. Не нравилось это высокому начальству. А в “важные” концерты они просто вынуждены были брать его. Ведь ни у кого не было такого огромного гражданского репертуара, и ни один певец не имел такого убедительного успеха. (Честные певцы не обидятся).

В начале 80-х артисты Москонцерта, устав от самоуправства парткома, обратились к Кобзону и другим звездам с просьбой заступиться за них. При первом же походе в райком звезды отпали, и Кобзон остался один. И не отступил.

Райком был повязан с парткомом, их поддержал МК – начались провокации, слежка за Кобзоном, ему не подписывали характеристики на выезд за рубеж, на Госпремию…

Вызывают Кобзона в МК:

– Вы проявили политическую бестактность: вчера в Колонном зале спели две еврейские песни, а в зале были два арабских представителя. Они поднялись и ушли.

– Зря, ведь потом я спел две арабские. И евреи, которые были в зале, не ушли. Так кто проявил политическую бестактность?

Кобзоно-горкомовская война шла около десяти лет. Думаем, отголоски ее слышны и сейчас.

Но жизнь берет свое. Уже нет ни парткомов, ни райкомов, ни горкомов, а Кобзон поет. А говорят, один в поле не воин!

Неля

Это важнейшая часть Кобзона. Именно, часть. Они так слиты воедино, что их разделить невозможно.

Главный, конечно, Иосиф. Но это не значит, что Неля – подчиненная. Она тоже главная. Да, это такая идеальная любовная семейная демократия, когда за власть никто не борется. Каждый существует для другого и для семьи.

Природный ум, красота и юмор у Нели пополнились рядом с Иосифом мудростью и стойкостью в борьбе с преградами, предательствами и другими бедами жизни.

От Нели исходит такое жизнеутверждение, что рядом с ней становишься моложе и начинаешь думать, что все невзгоды можно победить.

У меня предложение. Нашему телевидению надо после утренних курантов и гимна полминуты показывать Нелин лик как зарядку на целый день.

Уверен, что ВВП в стране резко возрастет.

Заключение

Зачем этот анализ?

Зачем объяснять кому-то, что Кобзон хороший – его и так любят.

Верно. Но любить Родину, женщину, артиста – это прекрасно, но еще лучше, когда знаешь – за что.

Когда случилась трагедия с “Норд-Остом”, Иосиф Давыдович Кобзон первым вошел в здание на Дубровке, вел переговоры с террористами и спас шесть заложников.

После этого многие звонили в офис Кобзона и говорили его помощницам Татьяне и Варваре:

– Передайте Иосифу Давыдовичу, что мы им гордимся.

Девушки отвечали:

– Мы тоже.

Сводное интервью с каверзными вопросами

За время работы в “Шаломе” я дал около 1000 интервью.

Для газет, журналов, радио, ТВ – в Москве, в других городах и странах.

Это не так уж и много. Примерно одно интервью в неделю. Многие вопросы при этом, конечно, повторялись, и ответы тоже. Вот я и решил выбрать самые интересные и сделать одно сводное интервью с каверзными вопросами.

– Александр Семенович, как вы оказались на работе в еврейском театре?

– Меня Кобзон устроил. Дело было так.